Збинек Кованда - Палец на спуске

Пану Беранеку это только на руку. К сидящим вместе с ним за длинным столом он может обратиться с любым вопросом. Всего сидели семь человек: пан Гавличек, Алоис Машин, агроном Бурда, Франта Ламач, учитель Ержабек, заведующий почтой Ванек и, наконец, трактирщик Цвекл, целиком возложивший, конечно временно, свои обязанности на жену.

По мере появления гостей Алоис представлял каждого, а потом на ухо рассказывал пану Беранеку биографические данные. Все шло как по маслу, именно так пан Беранек себе это и представлял.

Но вот он встал и произнес:

— Господа… — Это прозвучало как приглашение к танцу, поскольку можно было действительно уловить вопросительную интонацию. Он немного помолчал, раздумывая.

Его представление о деревенских жителях всегда характеризовалось пренебрежением и включало два компонента: запах навоза и душевную ограниченность. Этот горожанин, в сущности, немного побаивался деревенских жителей за их особую твердость, основательность, удивительную стабильность. И чтобы прикрыть свой страх и презрение, пан Беранек решил выступать перед ними в самом высокопарном духе.

Он говорил о смысле эпохи, о демократических традициях и величии народа. Говорил от всей души о таких вещах, о которых его слушатели (даже учитель Ержабек) не смогли бы рассуждать. Потом он перешел к освещению регрессивного влияния последних двадцати лет на все те прекрасные особенности чешского человека, о которых перед этим шла речь. Он умышленно несколько раз повторил слово «регрессивный», будучи уверенным, что большинство присутствующих не понимает его значения. Поэтому придется его разъяснить. Когда же значение иностранного слова разъясняется, всегда остается оттенок научной объективности, то есть как раз то, чего и добивался пан Беранек. Это впечатление останется и тогда, когда он начнет приводить конкретные примеры.

Он говорил о том, что могли бы сделать, но не сделали. Делал сравнения с другими странами, бывшими когда-то отсталыми, а теперь идущими впереди. Он говорил о том, что нет такой жизненной проблемы, которая за двадцать лет была бы решена. Говорил о долге перед народом восстановить справедливость. И все это взволнованным голосом заботливого главы семейства, от всей души, словами, которыми никто из присутствующих не смог бы так свободно оперировать.

Потом он спустился на землю деревни Бржезаны. Присутствующих поразило его знание некоторых местных проблем (о них он час назад узнал от Алоиса Машина). Всех взволновало его заявление о том, что вчера он присутствовал в студии во время разговора с Якубом Пешеком перед выступлением того по радио. Восхитила блестящая оценка этого выступления — без острых выражений и грубых намеков. Говорил лишь о двусмысленных словах, о догматизме, о нежелании бывшей знати отказаться от своих давно уже утерянных позиций, До этого момента он обращался ко всем от чистого сердца.

А потом пан Беранек заявил:

— Вы не сердитесь, господа, но я слышал, будто у вас был случай, когда у человека забрали ружье только за то, что он не хотел вступать в кооператив. Кроме того, я слышал, и этому абсолютно не хочется верить, что это ружье забрал именно тот самый Якуб Пешек, которого все мы знаем и который до сего дня тайком хранит дома не какой-нибудь замызганный дробовик, а военную винтовку. Это действительно правда, что я говорю?

Поворот в стиле, и содержании речи был хорошо рассчитан. Теперь надо было заставить слушателей немного устыдиться того, что они по-рабски терпели свою забитость. Устыдиться, чтобы почувствовать неодолимое стремление исправить это положение.

Правда, к этому моменту остались только шестеро слушателей, настроенных в желаемом для пана Беранека ключе. У седьмого мысли в голове пошли в другом направлении. Этим седьмым был Ванек. Шесть человек теперь начали думать о том, что подобных вещей они больше не потерпят. Они не стали бить себя в грудь, восклицая: «Что же мы натворили?» Нет, свойство человеческого характера состоит в том, что человек не переносит чувства собственной вины и в любом случае начинает лихорадочно искать главного виновника на стороне. «Действительно, в чем мы виноваты? Только в том, что в собственном гнезде вырастили кукушку, пригрели змею на своей груди. Прохлопали мы. Поэтому необходимо отомстить и свести счеты».

Кулаки грохнули по столу. Пан Беранек ковал теперь железо, пока оно горячо.

— Свести счеты? Разве мы не среди своих?