Тимоте де Фомбель - Между небом и землей

Его спасло только покровительство одного из министров.

На следующий день, читая газеты, он ни в одной из них не нашел осуждения этой резни…

Подобные преступления учащались с каждым днем. К чему сотрясать воздух, пытаясь кого-то убедить, когда можно просто уничтожить?! Годы кризиса породили такое количество безработных, что народ был готов верить любым обещаниям, которые истерически выкрикивал Гитлер, и растерзать всех, кого он объявлял виновниками людских бедствий.

Эккенер заметил в темноте лодку, пересекавшую озеро.

Официант подал ему бокал вина на подносе.

— Я же предупредил, что мне пока ничего не нужно, — сказал Эккенер.

— Это хозяин вас угощает.

Эккенер взглянул на поставленный перед ним бокал. Он думал о жене. Он сказал ей, что идет ужинать со старым товарищем по университету, неким Морицем, который ныне работает психологом в Мюнхене.

— Говорят, он теперь лысый, как коленка! — пошутил Эккенер, стараясь убедить фрау Эккенер, что не лжет.

Официант удалился на цыпочках.

— Как я рада, что вы не стали меня ждать и пьете вино!

Эккенер поднялся. Перед ним стояла молодая женщина. Он нашел ее красавицей. Все посетители ресторана примолкли, разглядывая эту странную пару.

Они пожали друг другу руки.

— А вы подросли, Этель, — сказал Хуго Эккенер.

Это прозвучало не слишком романтично для встречи в таком романтичном месте, но командир познакомился с Этель, когда ей было всего двенадцать лет. А теперь ей почти восемнадцать. И она действительно очень изменилась.

— Простите, доктор Эккенер, я заставила вас ждать.

— О, мне это только приятно.

— Со вчерашнего дня меня неотлучно сопровождает парочка преданных рыцарей. Вот я и решила заставить их покататься по лесам. Моя машина гораздо быстрее их колымаги. Так что теперь я спокойна.

— Вы полагаете, что оторвались от них?

Этель кивнула.

Двое сыщиков, не очень-то и скрываясь, преследовали ее, как только она пересекла границу Германии. В конечном счете она свернула на лесную дорогу и помчалась по ней со скоростью сто тридцать пять километров в час. Ее маленький «нейпир-рэйлтон» буквально летел между деревьями, и нагнать его было невозможно.

За несколько столиков от них начал играть аккордеонист.

— Видите вон ту лодку? — спросил Эккенер, усаживая девушку.

— Да, вижу.

Она вдыхала пресноватый запах Боденского озера и букета пионов, стоявшего на столе между свечами. И вспоминала лодочную прогулку, которую много лет назад совершила на озере вместе с братом, как раз перед полетом на цеппелине. Это было здесь, рядом с отелем. Да, именно здесь. В то время она была маленькой девочкой, раздавленной смертью своих родителей, и уже четыре года находилась в тяжкой депрессии. Она перестала говорить. За четыре года — ни одного слова.

Но полет на дирижабле все изменил.

Она снова взглянула на гребцов, которые наверняка видели ярко освещенный ресторан на берегу.

— К чему ваш вопрос, герр Эккенер? Вы хотите покатать меня на лодке?

— В ней сидят ваши преданные рыцари.

Этель изумленно взглянула на Эккенера.

— Вам не удастся от них избавиться, — сказал он. — Мои ходят за мной по пятам уже год.

— А где же они, ваши?

— Один сидит там, в зале, у стойки бара. А второй в данный момент терзает наш слух своей игрой на аккордеоне.

Этель обернулась к музыканту, который не спускал с них глаз.

— Вот почему я и назначил вам свидание здесь, милая Этель. Я всегда выбираю самые людные места для встреч, чтобы меня не заподозрили в намерении что-то скрыть.

Бросив на нее взгляд, он добавил:

— Особенно когда я провожу вечер с такой дамой — вылитой английской шпионкой, какими их здесь представляют.

— Не английской, а шотландской.

— Вы правы. Шотландской. Как поживает ваш брат? Все еще летает?

— Да. У него теперь есть свой аэроплан.

— А как же вы?

— Он не разрешает мне водить его, — пожаловалась Этель.

Она говорила обиженно, словно семилетняя девочка, у которой отобрали игрушку.

— И вы это терпите?

Они заказали ужин. Вечер прошел очень весело. Они поговорили о механике, об облаках, о разнице между шотландской и немецкой капустой, а главное, о своих воспоминаниях — о том воздушном путешествии, которое совершили вместе, облетев на цеппелине вокруг земли.

Этель описала своих попутчиков с того рейса. Эккенер был поражен точностью ее воспоминаний о каждом эпизоде их полета. Она запомнила все до мелочей от кожаных подтяжек одного из пассажиров до ангара в японском городе Касумигаура, где они сделали остановку.