Зои Хеллер - Правдолюбцы

Одри прикрыла глаза рукой:

— Похоже, ты задалась целью вогнать меня в депрессию.

— Я лишь говорю, что твоя жизнь не закончилась. Ты от много отказалась, выйдя за Джоела, — сама в этом признавалась, — и теперь у тебя появился шанс сделать то, что ты всегда хотела сделать.

Одри усмехнулась тоскливо. Верно, она любила поговорить о том, чего могла бы достичь, не посвяти она свою жизнь Джоелу. Но в глубине души она всегда знала цену этим горделивым заявлениям — то были иллюзии самообольщения, фантазии, возвышающие в собственных глазах. Правда заключалась в том, что Джоел уберег ее от ничтожности. Он спас ее. Без Джоела она до сих пор печатала бы накладные в Кэмден-тауне или жила в занюханном пригороде с мужем, как две капли воды похожим на мужа ее сестры.

Одри взглянула на проспекты, валявшиеся на полу.

— Нет, Джин, — тихо сказала она, — зря ты стараешься. Со мной покончено.

— Прошу, — Беренис раскинула руки, густо унизанные браслетами. Гостей, Розу и Карлу, она встречала в длинном алом платье — почти жреческом одеянии — и золотистых кроссовках с утолщением на пальцах, отчего обувь напоминала верблюжьи копыта. — Диковатый видок, правда?

Карла нервно хихикнула. Какой бы она ни воображала любовницу отца, с явившейся ей экзотической реальностью эти образы имели мало общего. Оставалось только понять, нарядилась Беренис специально для такого случая или она всегда так экстравагантно выглядит.

— Вау, — хозяйка удивленно покачала головой, — неужто мы наконец познакомимся! Даже как-то странно.

Чувствуя, что тема изумления скоро иссякнет, Карла лихорадочно соображала, чем бы еще разнообразить беседу. Она взглянула на сестру в надежде на подсказку, но Роза, сняв с себя всякую ответственность за этот визит, стеклянными глазами уперлась в пол.

— У вас… симпатичная квартира, — пролепетала Карла.

— Да, тут здорово, — благодушно согласилась Беренис.

Все трое огляделись. Стен в гостиной Беренис было почти не видно за черно-белыми снимками и загадочными текстами, вырванными из газет и журналов. ТЕПЕРЬ МЫ ВСЕ ПОД ОГНЕМ, гласила одна из вырезок; МЕСТНЫЕ НЕНАВИДЯТ НАС — предупреждала другая. В одном углу стояло старое кресло с виниловой обивкой, розовой и потрескавшейся; в другом — книжная полка, сооруженная из тары для молочных бутылок и реек. Центр комнаты был совершенно пуст, словно эту площадку всегда держали наготове для какого-нибудь перформанса.

— Я поселилась здесь стараниями Джоела, — сказала Беренис.

При имени отца Карла вздрогнула:

— Да?

— Да. В этом доме нельзя произвольно повышать плату за квартиру, поэтому попасть сюда очень непросто. Переговоры с управдомом вел Джоел. — Она потерла подушечкой большого пальца по указательному: — Дал ему маленький бакшиш.

Карла вытаращила глаза.

— Эй, а не выпить ли нам чего-нибудь? — предложила хозяйка.

— Конечно, — согласилась Карла.

— Мне и так хорошо, — отказалась ее сестра.

Беренис исчезла на кухне, а Роза опустилась на корточки, изучая книги на полке. Карла тоже пробежала глазами корешки — сплошь нон-фикшн с названиями, пестревшими отглагольными существительными: «Вдумчивое питание», «Сочинение тела», «Толкование гинекритической теории», [46] Гинекритика изучает произведения, написанные авторами-женщинами, а также историю женской литературы, увязывая литературоведение с социологией. «Чтение карт Таро». Затем она встала у окна. Квартира Беренис находилась на пятнадцатом этаже здания, фасадом выходившего на шоссе Франклина Рузвельта. В ясную погоду отсюда, наверное, был виден аэропорт имени Джона Кеннеди, но сегодня темно-серые тучи сыпали мелким дождем. Пока Карла смотрела на потекшую акварель грифельного неба, реку, рябую от дождя, у нее в глазу набухла слеза и упала на щеку.

Десять дней назад в шумном баре Мидтауна (выбранном ею из малодушия), под телевизор, изрыгавший вечерние новости, она завершила свой роман с Халедом.

— Я больше не могу с тобой встречаться, — сказала она.

— Не понял. Что ты такое говоришь?

— Я больше так не могу. — Ей было не по себе, но в то же время в произнесении фраз, освященных временем и традицией, Карла находила странное удовольствие.

— Как «так»?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Разве тебе плохо со мной?

Полнейшее отсутствие чувства вины у ее любовника возмутило Карлу.