Исабель Альенде - Инес души моей

Они знали, что в Перу уже давно заправляют виракочи, что Инка Атауальпа был казнен и вместо него на престол сел его брат, Инка Пауллу, марионетка в руках виракочей. Этот правитель отдал свой народ в услужение чужестранцам и жил в золотой клетке своего дворца, окруженный сладострастными и жестокими удовольствиями. Также чилийцы знали, что в Перу тайно готовится обширное индейское восстание под руководством другого члена королевской семьи, находящегося в бегах инки Манко, который поклялся изгнать захватчиков. Кроме того, они слышали, что виракочи свирепы, предприимчивы, напористы, ненасытны и, что самое неслыханное, — не держат данное слово. Как они еще не умерли со стыда — загадка.

Чилийские индейцы на своем языке, мапудунгу, звали нас утками — это слово означает «лжецы» или «крадущие землю». Мне пришлось выучить этот язык, потому что на нем говорят во всем Чили, с самого севера до самого юга. Мапуче восполняют отсутствие письменности нерушимой памятью: история сотворения мира, законы, традиции и подвиги героев отражены в сказаниях на мапудунгу, которые передаются из поколения в поколение в неизменном виде от начала времен. Некоторые из них я переводила молодому Алонсо де Эрсилья-и-Суньиге — я о нем уже упоминала раньше, — чтобы он проникся духом мапуче, сочиняя «Араукану». Кажется, эта поэма была опубликована и теперь известна мадридскому двору, но у меня есть только исчерканные наброски стихов, которые остались после того, как я помогла Алонсо переписать их начисто. Если мне не изменяет память, он описывает Чили и мапуче, или арауканцев, как он их называет, такими строками:

Алонсо, конечно, немного преувеличивает, но поэтам это простительно, потому что иначе стихи не будут иметь должной силы. Край этот не так славен «мощью и величьем», а его народ не так «благороден», как он пишет, но с тем, что народ этот «горд и в войнах закален» и «от века не был подчинен» ни своим правителям, ни чужестранцам, — не поспоришь.

Мапуче презирают боль и могут выносить страшные пытки без единого стона. Но это не оттого, что они менее чувствительны к страданиям, чем мы, а оттого, что они храбрее. Нет лучших воинов, чем они, потому что лишиться жизни на поле брани для них — высшая честь. Им никогда не удастся победить нас, но и нам не удастся покорить их: они, скорее, все до единого умрут в этой борьбе.

Наверное, война с индейцами будет идти еще веками, ведь благодаря ей испанцы приобретают себе в услужение все новых и новых рабов. «Рабы» — вот точное слово. В рабстве оказываются не только те, кто был захвачен в плен в ходе войны, но и те индейцы, которых испанцы ловят лассо и продают по две сотни песо за беременную женщину и сотне — за взрослого мужчину или здорового ребенка. Незаконная торговля этими людьми происходит не только в Чили, она распространена даже в Сьюдад-де-лос-Рейес, и в нее вовлечены все, от землевладельцев и надсмотрщиков на золотых приисках до капитанов кораблей. Так мы скоро истребим всех уроженцев этих земель — этого опасался Вальдивия, — потому что они предпочитают смерть жизни в рабстве. Если бы кто-нибудь из нас, испанцев, оказался перед подобным выбором, он бы тоже не сомневался ни минуты. Вальдивию возмущала глупость тех, кто истязает индейцев непосильным трудом, опустошая таким образом Новый Свет. Без индейцев, говорил Педро, эта земля ничего не стоит. Он умер, так и не увидев конец бойни, которая продолжалась сорок лет. Сюда приезжают все новые испанцы, здесь рождается все больше метисов, но мапуче исчезают, истребляемые войной, рабством и испанскими болезнями, которым их организмы не в силах сопротивляться.

Я опасаюсь мапуче, помня о тех превратностях, которые нам пришлось пережить по их милости; я не могу смириться с тем, что они отвергли Слово Божие и яростно сопротивляются попыткам просвещать их; я никогда не прощу им ту жестокость, с которой они убили Педро де Вальдивию, хотя они лишь отплатили ему его же монетой, ведь он совершил множество жестокостей и зверств по отношению к ним. Поднявший меч от меча и погибнет, как говорят в Испании. Но не скрою: я уважаю мапуче и восхищаюсь ими. Испанцы и мапуче — враги, достойные друг друга: и те и другие храбры, жестоки и полны решимости жить в Чили. Мапуче появились здесь раньше нас, и это дает им большее право на эти земли. Изгнать нас отсюда они никогда не смогут, но и мирно сосуществовать у нас, видимо, никогда не получится.