Исабель Альенде - Инес души моей

Семейство Ортис де Гаэте тоже желало получить от супружества своей дочери прежде всего материальную выгоду, но не смогло отвергнуть притязаний такого родовитого и доблестного кабальеро, как Педро де Вальдивия, и дало согласие на брак с единственным условием — чтобы свадьба состоялась после того, как невесте исполнится четырнадцать лет. А до тех пор Марина принимала ухаживания своего жениха с заячьей боязливостью, хотя и старалась показать, что она тоже с нетерпением считает дни до свадьбы.

Педро был тогда в расцвете сил — высокого роста, широкоплечий, хорошо сложенный, с благородной осанкой, орлиным носом, упрямым подбородком и очень выразительными голубыми глазами. Он уже тогда зачесывал волосы назад и собирал их в небольшой хвостик на затылке, чисто брил щеки, напомаживал усы и остренькую бородку — все это были неизменные его атрибуты в течение всей жизни. Он элегантно одевался, имел решительное выражение лица, говорил, выдерживая паузы, и всем своим видом внушал уважение, но при этом умел быть галантным и нежным. Марина восхищалась им и не могла понять, почему этот отважный и благородный мужчина обратил внимание именно на нее. Они поженились на следующий год, когда у Марины появились месячные кровотечения, и поселились в скромном имении семейства Вальдивия.

Марина приняла свой новый статус замужней женщины с самыми лучшими намерениями. Но она была слишком молода, и строгий характер мужа и его склонность к наукам ее пугали. Им было не о чем разговаривать. Она сконфуженно брала книги, которые муж советовал ей, даже не отваживаясь признаться ему, что едва умела прочесть пару простейших фраз и подписать свое имя неуверенной рукой. Ее всю жизнь ограждали от внешнего мира, и она не желала этого менять; длинные речи мужа о политике и географии приводили ее в ужас. Ее жизнь составляли молитвы и вышивка драгоценных облачений для священников. Управлять домом она не умела, да и слуги не слушались ее детского голоска, так что руководить в доме продолжала свекровь, а с Мариной обращались, как с маленькой девочкой, какой она и была. С помощью старших женщин в семье она взялась разбираться в докучных домашних заботах, но расспросить о другом аспекте жизни замужней женщины — еще более важном, чем приготовление еды и ведение счетов, — ей было не у кого.

Пока отношения с Педро ограничивались свиданиями под присмотром дуэньи и изящными записками, Марина была счастлива, но все ее восторги испарились, как только она в первый раз оказалась с мужем в постели. Она совершенно не представляла себе, что должно произойти в первую брачную ночь, ведь никто не подготовил ее, чтобы это не стало для нее ужасной неожиданностью. В ее приданом было несколько батистовых ночных рубашек — длиной до щиколоток, с атласными лентами на шее и запястьях и прорезью в виде креста спереди. Ей даже никогда не приходило в голову спросить, для чего нужно это отверстие; никто не объяснил ей, что через него она будет соприкасаться с самыми интимными частями тела своего мужа. Она ни разу в жизни не видела обнаженного мужчину и думала, что мужчины отличаются от женщин только растительностью на лице и тембром голоса. И когда в темноте спальни Марина почувствовала, что Педро дышит ей в лицо, а его руки ощупывают складки рубашки в поисках прорези, украшенной искусной вышивкой, она, как ослица, лягнула мужа, вскочила и с криком ужаса побежала по гулким коридорам каменного дома.

Хотя в своих действиях Педро руководствовался самыми добрыми намерениями, он вовсе не был умелым и внимательным любовником: его опыт по части любви ограничивался мимолетными объятиями с женщинами, продававшими свою честь по сходной цене. Но он понял, что с Мариной ему потребуется огромное терпение: его супруга была совсем еще девочкой, чье тело, как бутон, едва начало распускаться, и принуждать ее к соитию совершенно не годилось. Он старался подготавливать ее потихоньку, но невинность Марины, которая так привлекала его вначале, превратилась в непреодолимое препятствие на этом пути. Ночи стали сплошным разочарованием для него и настоящим мучением для нее, а при свете дня они оба никак не отваживались заговорить об этом деле. Педро с головой ушел в чтение и заботу о своих землях и крестьянах, а избыток энергии тратил на фехтование и верховую езду. В глубине души он готовился к отъезду и прощался с родными местами, и когда тяга к приключениям окончательно пересилила в нем стремление к оседлой жизни, он снова вступил под знамена Карла V с тайной мечтой сравняться в военной славе с маркизом де Пескарой.