Евгений Комарницкий - Эныч

— Не зря я у кассы стоял.

Контролеры движутся по вагону, сходятся в центре. Это похожие друг на друга старухи в форменных сизых шинелях. Их пронизывающие взгляды обшаривают скрючившиеся фигуры пассажирок в платке и с мешком. «Платочек» достает какие-то тряпочки и лихорадочно их разворачивает. «Мешок» растерян и безнадежно неподвижен.

— А ваш? — строго спрашивают контролеры. — Ваш? А?

— Ох, сестрицы, — причитает старуха с мешком. — Дядя свидетель. Шишнадцать городов объехала. Совсем замоталась. А мужик-то мой — инвалид…

— Гражданка, вы нам голову не морочьте, — обрывают старуху контролеры-близнецы. — Показывайте билет или платите штраф. Понятно? Штраф платите или билет показывайте.

. — Сестрички, родненькие… Ох!

— Нет у нее билета, — ябедничает старуха в платочке. — Я видела, что она его не брала. Приезжие — все такие. Объедают нас, обжирают, а мы — в трамваях за них плати!

Контролеры впиваются ногтями в старуху, в мешок, тащат то и другое к выходу. Старуха вопит. Вопят и контролеры. Голоса перемешиваются:

— Шишнадцать!.. Раз билет не купила!.. Дядя, мужику-инвалиду!.. Милиция покажет!.. Пример для молодежи!.. Жрать нечего!.. Заплотишь штраф!.. Ох!..

Все трое и мешок вываливаются через распахнувшиеся двери на улицу.

— Повязали бабусю-безбилетницу! — смеется Коля. — Отберут у нее теперь все добро!.. И Дядя не поможет. А у тебя-то, Генк, в чемодане нет котла? Пригодился бы для бабок, которые тебе твоя бабца отвалит. Нам на следующей выходить!..

…Просыпается динамик, хрипит. Трамвай останавливается. Подготовившихся к выходу Колю, Гену и Эна Эновича окутывает теплое, ядовито-пахучее облако. Коля кашляет, зажмуривается и выпрыгивает из вагона, верещит снизу из густого тумана. Гена в нерешительности застыв на верхней ступеньке, прислушивается. Верещание сменяется отчаянной руганью. Гена оглядывается на Эныча. Гневается нетерпеливый динамик, веля Гене поторопиться с высадкой. Отпустив поручни, тот отталкивается, делает кульбит и приземляется. Обернувшись, различает тронувшееся тело трамвая. Колина ругань переходит в глухой стон.

Через минуту туман немного рассеивается. Гена видит Эна Эновича, застывшего в позе былинного героя. Правая его ступня — на теле поверженного недруга, левая погружена в асфальтовую кашу. Оказавшийся в роли недруга, Кувякин тщится освободиться из-под могучей подошвы Пересвета-Эныча. Гена подает богатырю руку, помогая выбраться из асфальтовой кучи. Затем извлекает из нее обессилевшего Николая. Смахивая облепившую того крошку, соболезнует:

— Здорово ты вляпался, кореш. Не сильно обжегся? Коля не отвечает. Стонет.

— Ослеп ты, что ли? — ворчит Эныч, снимая левую запачканную плетенку. — Всю дорогу под ногами вертишься, сучок непри…

— Черти нерусские! Опять нашу кучу разворотили! — приятелей окружают разъяренные работницы в желтых жилетах. Угрожающе выставляют гигантские совковые лопаты и ломы. — Чтоб вам повылазило! Щас будете обратно кучу собирать! Чечня проклятая! Убить вас мало!

— Потише, бабоньки! — обороняется Гена, поддерживая обмякшего Колю. — И так человек при смерти! Не нарочно же мы!

— Еще разговаривают! — лопата нависает над головами друзей.

— Бей их, Зойка! Лиза, врежь тому квадратному ломом промеж рогов! Отучим их безобразничать!

Гена перемещает Колю себе за спину, прикрывает чемоданом свои голову и грудь. Эныч невозмутимо возится с плетенкой.

— Эй, подруги! — требовательно звучит в стороне мужской голос. — А ну, кончай! Хватит лясы точить, не на трибуне! Кто за вас рельсы таскать будет?

— Бригадир… Бригадир, — переговариваются работницы, отступая от приятелей.

— Вот так и убивают, — обретает дар речи Коля. — Абзац… По этому случаю вмазать бы поскорее стаканище… — Он потряхивает обоженными кистями рук, потом ощупывает поясницу. — Ну и туша ты, Эн Эныч! Все мне кости поотдавил.

Коля, одной рукой массируя крестец, похлопывает другой по карманам. Говорит с досадой:

— Ну вот. Еще и мои медяки трамвайные гавкнули… Наверняка на краснуху хватало… Давай, Генк, двигай. Вон твой «Партизан». Мы с Энычем тебя здесь подождем… Оставь чемодан. Покараулим.

Гена смотрит в указанном Колей направлении. Видит облупленные буквы — название кинотеатра. Под буквами натянуто красное полотнище с надписью: «Искусство должно быть доступным, как…» Далее полотнище поворачивает за угол здания.

— Да. Подождите, — Гена кивает. — Я скоро. А чемодан с собой захвачу. Тут у меня кое-что для подруги припасено. Побазарю с ней малость, присмотрюсь, потом за хобот и к ногтю. Ну, я пошел.