Михаил Веллер - Приключения майора Звягина. Роман воспитания

— Прорваться — это уже трудности конкретные… хотя все это практически невозможно… — меланхолически тянул интеллигент. — А оторваться… есть ведь совесть, душа, привязанности… долг, наконец.

— Ты в школе биологию учил?

— А что?

— Есть такое животное — гигантский ленивец.

— Это в мой адрес?

— Льстишь себе. Ты экземпляр средненький… ленивец советикус вульгарис.

После ужина, расхаживая по комнате и твердо ввинчивая каблуки в ковер, Звягин ни с того ни с сего обрушился на жену:

— Из всех литературных шедевров, которыми ты меня потчуешь уже двадцать лет, я особенно не переношу чеховских «Трех сестер»! Меня еще в школе трясло: «В Москву, в Москву!» — а сами сидят на месте. Купить билеты и ехать в Москву!

— Ты варвар, — горестно сказала жена. — Ты неспособен понять, что художественная литература и практическое руководство по реанимации — это разные жанры.

— Я знаю, что это разные жанры. А все равно трясет: хочешь ехать — сядь и езжай! Не то проплачешь всю жизнь. Вот и он пусть едет!

— А если дорога перекрыта?

— Выкуй топор и проруби ход через завал!

Жена дописала до точки конспект завтрашнего урока и погасила настольную лампу.

— Ты полагаешь, отъезд явится для него выходом?

— Полагаю! Самое главное — он снимет груз со своей души, исполнит давно желаемое.

— А дальше? От себя, как известно, не уедешь.

— Зато можно уехать от других, — хмыкнул Звягин.

— Там хорошо, где нас нет.

— Из двух одно: либо он вернется, что глубоко сомнительно, либо нет. Но если и да — прежняя жизнь перестанет быть тягостной, потому что он сравнит ее с другой и сделает добровольный выбор.

— Ты рассуждаешь, словно его судьба в твоей власти!

Звягин с расстановкой нацедил в стакан молока и сделал глоток.

— Сильный и умный всегда властен над слабым и глупым, — без ложной скромности сказал он. — Задайся целью — тьфу!.. Я соблазняю его жену, и она признается ему, что любит другого. Я подпаиваю его, разбиваю камнем витрину и сдаю тепленького милицейскому патрулю: вытрезвитель, уголовное дело о хулиганстве — и он вылетает с работы с треском. Я объясняю ситуацию знакомому кардиологу — и тот пугает его насчет здоровья так, что он задумывается о последних месяцах жизни. Все, свободен, может катиться на все четыре стороны и тараниться в Америку!

— Мой муж — супермен! — покрутила головой жена.

— И самое смешное — он был бы еще благодарен судьбе, избавившей его от необходимости принять решение и отвечать за него.

— Что же тебя останавливает?

— Слишком много чести для него, — буркнул Звягин.

В это самое время Володя решал, кто он есть и как ему надо жить. Он стоял на балконе, коченея от сырого ветра, и звезды кололи ему глаза…

«По молодости, вот по чему ты тоскуешь, — говорил Звягин. — А молодость — это перспектива. Это будущее. Неисчерпаемость выбора. Множество вариантов, из которых можно выбирать. Так получи эту возможность!»

«Лучше сделать и раскаяться, чем не сделать и сожалеть», — говорил Звягин.

«Почему к любимой женщине можно уйти, а к любимой жизни — нет?» — говорил он.

Аргументы откладывались в сознании Володи, как кирпичики. Кирпичиками мостилась дорога в звенящее и страшноватое счастье. Он почти физически ощутил дорогу под своими ногами.

«Пройдет время, и она с детьми приедет к тебе, если вы оба захотите», — говорил Звягин.

«Сорокалетний мужчина не может улететь к чертовой матери! В другую сторону! делов-то! весь мир так живет! Люди в одиночку океан переплывают! Ты червяк!» — гремел он.

«Если ты несчастен с ближними, то их своим несчастьем счастливее не делаешь», — пожимал плечами.

Капля точила камень. Да была та капля не воды родниковой, а концентрата серной кислоты, и била она с точностью и силой пули призового стрелка; да и камешек-то попался не гранит.

Утром, заступая на дежурство, Звягин встретил на станции усталого после ночи Джахадзе.

— Слушай анекдот. Начальник и подчиненный в поезде. Подчиненный вертится, кряхтит. «Ты чего?» — «Пить охота…» — «Так пойди напейся!» — «Вставать лень…» — «А принеси-ка мне стакан воды!» — «Слушаюсь». — «Принес? А теперь выпей. Теперь все в порядке?»

Пиратская физиономия Джахадзе выразила недоумение:

— Этот анекдот я слышал от своего дедушки, но там был генерал и денщик.

— Вечные сюжеты. Что я ценил в армейской системе: дан приказ — изволь выполнять, и никаких сомнений. А тут…

— Кому и что ты хочешь приказать? — догадался Джахадзе.