Дэвид Лодж - Райские новости

Бернард догадался, что у Тессы с мужем, должно быть, произошла какая-то размолвка, и вскоре сестра обо всем ему поведала.

— У него появилась подружка, можешь себе представить? Это у Фрэнка-то? Боже мой, в молодости он был таким застенчивым, что боялся даже взглянуть на женщину. Теперь же мнит себя великим романтическим героем — и это не просто кратковременное увлечение. Он познакомился с ней через церковь — какая прелесть, а? Ведь Фрэнк у нас всегда был таким приверженцем мирского апостольского служения. Председатель приходского совета. Организатор приходской программы. Опора Рыцарей святого Колумбы [94] Святой Колумба (521–597) — ирландский миссионер, способствовал принятию христианства шотландскими племенами. . Два или три вечера в неделю он отдавал делам прихода.

Я считала, что мне не следует жаловаться, поскольку все это было ради благого дела, хотя на меня ложилась большая нагрузка — я одна присматривала за Патриком не только днем, но и вечером. Я знаю эту девицу — учительница начальной школы, глупенькое круглое личико, значительно моложе Фрэнка, думаю, частично этим она его и привлекает, молодостью и обожающими взглядами, которые бросает на него своими большими глазами. Понимаешь, прежде чем я узнала, что происходит, она несколько раз приходила посидеть с нашими детьми. Фрэнк клянется, что они не спят друг с другом, я этого и не думала, у него пороху не хватит, но я знаю, что он ее целует, потому что об этом говорилось в письме. Я нашла это письмо у него в пиджаке, когда сдавала вещи в чистку, — банально, правда? Нежное любовное послание. Он жалеет ее, потому что у нее тяжелая жизнь… а у кого, хотела бы я знать, легкая? Распавшаяся семья, родители в разводе, она из новообращенных, стала католичкой после неудавшегося романа — другими словами, одинокое сердце, ищущее, на чьем бы плече поплакать. И Фрэнк попался на эту удочку — с потрохами. Покончив с делами прихода, они шли в паб, и она изливала ему свои печали. Выяснилось, что во время школьных каникул она стала ездить в Сити и встречаться с ним во время ланча. Он клянется, что все это абсолютно невинно, что ему жаль ее, но он с ней не порвет. Говорит, что боится, как бы она не сделала чего непоправимого. Ну, я подумала, как бы мне самой не натворить чего-нибудь непоправимого, и поэтому решила уехать и заказала билет до Гонолулу. Он не верил, пока я не показала билет — с открытой датой обратного вылета, побледнел, увидев, сколько это стоит. Спросил: «А как же Патрик? Ты же не можешь взять и оставить его со мной? Мне нужно каждый день ходить на работу». И я ответила: «Придется тебе что-нибудь придумать, как это делала я на протяжении последних шестнадцати лет. Уверена, Брайони тебе поможет». Ее так зовут — Брайони.

— Сочувствую, — вставил Бернард, когда она вроде бы закончила или сделала паузу. — Такие вещи очень болезненны.

— Что меня доконало, — продолжила Тесса, — так это то, что никогда за все годы нашей совместной жизни он ни вот столечко меня не жалел. Наши отношения всегда были дружескими, приятными, приземленными. Прозаическими. Разумными. Позволяющими справляться с Патриком и другими детьми. Секс был чем-то молчаливым и чисто физическим, происходившим в темноте, — а в последнее время еще и редким. При этом, когда он говорит о ней, его глаза наполняются слезами. Слезами! — Тесса вроде бы и сама подавила рыдание, или это был презрительный смешок — Бернард не понял, потому что ее лицо находилось в тени. — Я упрекнула его: «Ты никогда не выказывал мне и тени того сочувствия, какое испытываешь к этой девице». Он ответил, что всегда считал меня очень сильной, думал, что я не нуждаюсь в его сочувствии.

— Трудно понять, каковы на самом деле другие люди, — заметил Бернард. — Чего в действительности хотят, что им на самом деле нужно. С собой-то трудно разобраться.

Тесса вытерла нос бумажной салфеткой.

— Как здесь тепло, даже вечером, — проговорила она другим, более спокойным тоном. Встала и облокотилась на перила балкона. — Там машут двое людей, они твои знакомые?

Бернард посмотрел и увидел странную парочку своего первого вечера, на этот раз весьма изысканно одетую, с бокалами в руках. Они выглядели абсолютно нормально. И Бернард подумал, не привиделось ли ему, что женщина тогда обнажалась.

— Нет, — ответил он. — Мне кажется, что однажды я привлек их внимание, надев этот халат. На твоем месте я бы сел.

— Само собой разумеется, что ни слова из того, о чем я говорила, не должно дойти до папы.