Леонид Леванович - Беседь течёт в океан[журнальный вариант]

Тележурналистка, ведущая передачи, ликующим голосом возвестила: новый поселок будет называться «Прогресс»! Какая ужасная передача! Отказаться от прекрасного названия поселка. Мудрые предки придумали ее, чтобы возвысить Человека — Величковичи! А современные манкурты, готовые поднять руку на отца и мать, отказались. Отказались от своего, родного, с помощью белорусского телевидения. И такое собрание показали на всю Беларусь, мол, учитесь, берите пример! Позор! Надо выступить на студийной летучке или на заделе у председателя.

Какие контрасты на нашем телевидении. Успех передачи решает ведущий. Я повторяю это на каждой летучке в редакции. Грустно, что косноязычная ведущая с позорной «прогрессивной» передачей с голубого экрана входит в каждый дом, в каждую семью. Телевидение начинает властвовать над умами во всем мире. В Москве в прошлом году две Госпремии дали телеведущим — Каверзневу и Капице. Американцы избрали президентом Рейгана — посредственного киноактера, зато популярного телеведущего. Вот как!

Хроника БЕЛТА и ТАСС, 1981 г.

11 августа. Москва. Министр иностранных дел СССР А. Громыко направил письмо Генеральному секретарю ООН, в котором требует не допустить милитаризации космоса.

20 августа. Минск. Три дня находился в Белоруссии товарищ М. С. Горбачев. Он знакомился с проблемами воплощения Продовольственной программы. Вчера, 19 августа, член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев отбыл в Москву.

26 августа. Ханой. Здесь состоялся массовый митинг протеста против развертывания в США производства нейтронного оружия.

В каждой окрестной деревне у Бравусова была присуха: вдовы, одинокие женщины, старые девы. Замужних женщин он не трогал, хотя некоторые посматривали на его блестящие погоны с явным интересом. Только одна была осечка: Марина Сахута отвергла его любовь. А она очень ему нравилась, еще холостяком хотел на ней жениться, однако получил от ворот поворот: ты — бабник и выпивоха.

Теперь, когда вспоминал Марину, в душе ругал ее: дурочка, так и проживет жизнь, не изведав мужской ласки. А была такая красивая! Она запала в душу навсегда с того дня, когда приехал в больницу сказать ей, что вечером подвезет с дежурства. Она вышла в белом халате, в ее глазах стояли слезы: в тот день утонул мальчишка, вернуть его к жизни не смогли. И эти синие глаза в слезах будто прострелили его сердце навылет. Но и в тот вечер Марина ему не далась, и они окончательно рассорились. Вскоре Бравусов женился — подкатилась Тамара, сказала, что беременная, а дитя родилось через год: обхитрила, взнуздала участкового малообразованная дивчина и с виду не красавица. И потому, когда услышал недавно от Марины возле Беседи, что он ей «наравіўся», аж заскрежетал зубами: почему и себя, и его лишила счастья и любви?

Хитрая штука жизнь, рассуждал Бравусов. Вот и Березовое болото, одинокая разлапистая сосна. И опять вспомнился тот незабываемый день, когда ехали арестовывать полицая Воронина. Могли же кокнуть и Просю, и двоих малых детей. Бравусов получил бы очередную медаль, а может, и орден за храбрость. А разве это храбрость? Какое счастье, что отговорили его. Прося однажды после горячих объятий призналась, что помнит, как он грозился поставить к стенке. Бравусов не дал ей договорить: ради Бога, не трави душу… Больше она никогда не вспоминала тот день. Вот и сегодня он заедет и договорится о встрече, вечером она будет жадно ласкать его, потому как давно не виделись. Прося еще в теле, а в последнее время расцвела: ее дочь замужем за председателем колхоза, уважаемым в районе человеком, и сын вышел в люди — бригадир механизаторов. Прося аккуратная, умелая, сама с хозяйством справляется, самогонку втайне гонит, но сама никогда не перебирает. И Воронин живуч, как собака, не пропал в Аргентине, семью заимел, в Хатыничи письма шлет. Где только нет белорусов? Разбросала война по всему свету.

Бравусов подъехал к повороту. Примерно в этом месте партизаны догнали в тот день парня, который вез сено, спросили, где живет Воронин, как проехать в Мамоновку. Парень ответил не сразу, испуганно оглядывался. Нетерпеливый Бравусов припугнул его винтовкой. А теперь этот парень — председатель сельсовета, дорогой сват Иван Егорович Сыродоев. А могли же сдуру и его кокнуть: ах, ты не хочешь показать, где живет полицай? Вот тебе! Пиф-паф! И никто бы не разбирался. Война. Кто не с нами, тот против…

Бравусов передернул вожжи, стеганул лошадь кнутом и вскоре остановился возле избы Проси. На улице не было ни души, но он по привычке воровато оглянулся по сторонам. Прося оказалась дома, обрадовалась, сказала, что вечером будет ждать.