Мира Джейкоб - Самоучитель танцев для лунатиков

– Да все нормально, – с несчастным видом отозвалась Амина, и Санджи стиснула ее в объятиях еще сильнее.

– Но почему же вы нам не позвонили? Беспокоить не хотели? Это же ужасно – ждать результатов анализов без всякой поддержки со стороны! Нам следовало быть рядом в такой момент!

– Папа не хотел, а я… – Амина покачала головой, ощутив внезапный приступ клаустрофобии, отстранила Санджи и сделала глубокий вдох. – В любом случае вы ничем не можете нам помочь…

– Говоришь, он видит то, чего нет? – с потрясенным видом потерла нос Санджи.

– Да.

– А что?

– Ну как что… – заерзала на стуле Амина. – Галлюцинации.

– Кроликов?

– Что?! Да нет! Людей. Его родных из Индии.

– Тех, кто погиб в том пожаре? – открыв от удивления рот, спросила тетя.

– Да. И не только их. Произошел инцидент в больнице, папа еще и по этой причине сейчас не работает.

Амина замолчала. Ей хотелось рассказать Санджи о находках, откопанных в саду прошлой ночью, но она чувствовала, что должна защитить репутацию отца и его положение в семье. Вдруг Радж и Чако начнут о нем плохо думать? Или Бала не сможет держать рот на замке?

– Они проведут там все утро? – посмотрев на часы, спросила Санджи.

– Да.

– Отлично, – отозвалась она, обвела взглядом кухню, словно ища список неотложных дел, и съела последнюю ложку крем-брюле. – Тогда поеду к ним!

– Погоди, прямо сейчас?

– Ну конечно!

– Но… погоди, они же не знают, что я тебе рассказала… Я не уверена, что они захотят…

– Их проблемы! Я поехала! Когда узнают все остальные, они тоже приедут. Хватит уже! Еще один месяц, и вы все просто с ума сойдете! Что мы тогда будем делать?

– Но, тетя Санджи…

– Никаких «но»! Ты правда думаешь, что они рассердятся? Да это же смешно!

– Я думаю…

– А нечего тут думать! Ну-ка, слушай, Амина Ипен! У нас нет никого, кроме вас! Поняла? Вот и все! И мы можем поговорить о старых добрых временах, о Кампа-Кола, о том, как было бы здорово вернуться, но никто из нас никуда возвращаться не собирается! К чему? К кому? К родственникам, которые не вынесут и нескольких дней нашего присутствия?! Нет, мы уже дома, нравится нам это или нет, и вот так… – Санджи захлебнулась от переизбытка чувств. – Твои родители, – взяв себя в руки, продолжила она дрожащим голосом, – они приняли нас, правда? Меня и Раджа, миллион лет назад. Им было наплевать, кто мы такие, откуда мы родом, просто они пригласили нас на чай с самосами – и бац! Мы стали одной семьей! Между нами возникла связь! И это навсегда! – Санджи резко отвернулась и пошла к двери, Амина побежала за ней. – Так что я еду в больницу, позвоню попозже! Не волнуйся, с Раджем, Чако и Балой я поговорю сама и велю Бале не трепать языком ради всех нас. Ты сказала Димпл?

– Пока нет. Скажу.

– Сделай это сегодня, ладно? Она должна знать. Нехорошо держать всех в неведении.

Санджи распахнула дверь и зажмурилась от яркого полуденного солнца. Потом повернулась к Амине, снова заключила ее в объятия на прощание, спустилась по лестнице и села в брошенную посреди двора машину.

Вернувшись к себе в комнату, Амина выглянула из окна во двор и вдруг с поразительной четкостью ощутила, как тихо стало в доме. В последнее время Томас не ходил на работу, Камала частенько возилась со слоеными пирожками, поэтому внизу постоянно кто-то шуршал и шумел. И пусть родители не занимались совместным делом, все равно создавалось впечатление, что они одна команда – маленькая, но сплоченная. Санджи уехала в больницу, и Амина осталась наедине с муками совести из-за того, что втянула в семейную беду всех остальных. Она ни на долю секунды не сомневалась в их любви и добрых намерениях, но эта любовь ляжет на плечи родителей тяжелым грузом. Каково им придется теперь, когда все будут за них волноваться? Томас вообще плохо переносил проявления заботы со стороны других людей, он наверняка не обрадуется тому, что натворила Амина…

А ведь ей так хотелось бы порадовать отца! Амина вдруг осознала это с такой ясностью, словно ей удалось поймать яйцо в раскрытую ладонь, а потом аккуратно перевернуть. Она испытывала удивление и смущение от этой простой мысли. Много лет Амина претендовала на особую близость к отцу, но вот ее родители уехали в больницу, а она спряталась дома. Пришла пора признать, что она обманывала себя. Уже несколько недель Томас не звал ее на веранду, уже давно он не мог расслабиться в ее присутствии. Амина понимала, что он, конечно же, не станет винить дочь в своем заболевании, однако именно она заставила его пойти к врачу, предала его доверие. Амина с грустью вспомнила, как вчера отец мрачно сидел на веранде, а она продолжала задавать ему унизительные вопросы, будто это могло что-то дать. А потом Камала – подумать только, Камала! – пошла и сделала единственно верную вещь!