Мира Джейкоб: Самоучитель танцев для лунатиков

Mira Jacob

THE SLEEPWALKER’S GUIDE TO DANCING

Copyright © 2014 by Mira Jacob

All rights reserved

© Н. Пресс, перевод, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016

Издательство АЗБУКА ®

Он лихорадочно извергает из себя безудержный поток слов. Третью ночь подряд Томас Ипен сидит на веранде, ожесточенно беседуя сам с собой через оконную решетку. Его бормотание слышат соседи, а жена, Камала, не может уснуть. Принц Филип, их престарелый, страдающий от артрита лабрадор, ходит взад-вперед по коридору и жалобно подвывает. Обо всем этом рассказала Камала своей дочери по телефону вечером обычного июньского дня ровным, спокойным тоном, которому позавидовал бы диктор выпуска новостей.

– Он словно готовится покинуть нас, – подытожила свой рассказ Камала.

– Правда? – спросила Амина, тут же представив себе отца, сидящего на краю пустыни в ожидании автобуса.

– Ну кто же его знает! Понятия не имею, я с субботы глаз не сомкнула!

– Серьезно?!

– Серьезно, – всхлипнула Камала, которая всегда гордилась своей способностью проспать все, что бы ни учинил ее страдающий бессонницей супруг: охоту на енотов, пожар в кювете, аварию на тракторе. – Ты только пришла с работы? – спросила она, услышав, как дочь бросила ключи на барную стойку на кухне.

– Да, – ответила та, положила рядом с ключами почту и фотоаппарат и взглянула на отчаянно мигающий автоответчик. – Три ночи подряд? – усилием воли вернулась она к разговору. – Серьезно?!

– Как твоя работа?

– Заказов много. Такое впечатление, что все жители Сиэтла решили пожениться именно в следующем месяце…

– Все, кроме тебя, – посетовала мать, но Амина пропустила ее комментарий мимо ушей.

– Что ты имеешь в виду? Как это он разговаривает сам с собой? О чем?

– Истории рассказывает!

– Какие еще истории?

– Какие-какие, да всякие! И так-то был ненормальный, а теперь этот идиот еще и бред какой-то несет постоянно! – возмутилась Камала. – Я сказала ему, что у него язык отвалится и сгниет, как морковка, если он не придержит его за зубами, но он не слушает!

– Ты всегда так говоришь.

– Вот и не всегда!

– Мам…

– На этот раз все по-другому, детка, – вздохнула Камала.

Ночной шум проникал через телефонную трубку прямо в уши Амины, напоминая ей о Нью-Мексико: тихие аплодисменты шелестящего в тополях ветра, оглушительный стрекот цикад, эхом разносящийся по меса [1]. Вот где-то в саду хлопнула калитка. Амина закрыла глаза и тут же очутилась во дворе своего детства, чувствуя, как бурьян щекочет ей коленки.

– А ты в саду? – спросила она у матери.

– Мм… А ты под дождем?

– Я на кухне! – ответила Амина, глядя на линолеум под ногами.

Пожелтевшие края выдавали видавшее виды напольное покрытие – из тех времен, когда жилой комплекс «Краун-Хилл апартментс» считался отличной стартовой площадкой для семьи со средним уровнем дохода, пресытившейся мраморными каминами и светлым паркетом на кухне. С годами линолеум приобрел оттенок утренней мочи, да еще и покрылся пузырями, которые громко хлопали, если на них встать.

– Как у вас погода? – поинтересовалась Камала.

– Дождь моросит.

– Никто не понимает, почему ты оттуда не уедешь!

– К этому тоже можно привыкнуть.

– Это недостаточно веская причина, чтобы жить в таком месте. Ничего удивительного, что тот грязнуля застрелился: мало того, что ему солнца не хватало, так еще и эта ведьма в рваных колготках…

– Мам, Курт Кобейн был наркоманом!

– Вот-вот! Потому что ему не хватало солнца!

Амина вздохнула. Во время последнего визита к родителям она оставила в туалете журнал «Роллинг стоун». Если бы она знала, к каким последствиям это приведет, то была бы поосторожнее – теперь Камала считала себя настоящим экспертом по Сиэтлу. С другой стороны, нет худа без добра: отвращение, которое мать питала к месту, где поселилась Амина, свело ее приезды к минимуму. Когда Камала изредка наведывалась в Сиэтл, то любила повторять: «Да я здесь никогда не согреюсь!», отчаянно потирая ладони и с подозрением оглядываясь по сторонам. Однажды она заявила симпатичному парню – бармену из соседней кофейни, – что от него странно пахнет, и пояснила: «Здесь у вас слишком влажно».

– Я тебе говорила, что мята в этом году – что твой лес? – спросила мать, тут же повеселев. – Еще больше, чем в прошлом!