Мира Джейкоб - Самоучитель танцев для лунатиков

– Я же объясняла, папа не хочет об этом говорить.

– Слушай, – почесал затылок Джейми, – а он только куртку в саду зарыл?

И вот, под покровом ночи, Амина принялась копать влажную землю, стараясь не думать о змеях, частенько заползавших в сад и удобно устраивавшихся на нагретых солнцем лопатах или пакетах с удобрениями. Ее пальцы вдруг коснулись чего-то твердого, и она с отвращением отдернула руку, а потом попыталась нащупать на земле фонарик.

Стекло. Не острый осколок, а что-то округлое! Амина откопала предмет, на поверку оказавшийся банкой. На долю секунды она с ужасом подумала, что в банке плавают человеческие органы, но, присмотревшись и слегка успокоившись, поняла: это всего лишь домашнее маринованное манго Камалы. Амина поставила банку рядом с собой и продолжила работу. Не прошло и десяти секунд, как лезвие наткнулось на картонную коробку, в которой оказался завернутый диск Ната Кинга Коула «Love Is the Thing». Прямо под ним нашелся отцовский позолоченный кубок «Лучшему врачу Юго-Запада 1991». Через несколько минут Амина растерянно смотрела на блестящую связку ключей от машины Томаса. Прикрыв глаза, девушка поддалась жуткому ощущению, что эти предметы были не просто спрятаны, а терпеливо дожидались, пока она найдет их. Она встала, чувствуя легкую тошноту.

– Твою ж мать-перемать! – громко сказала она, и к ней тут же примчался с другого конца сада Принц Филип и виновато завилял хвостом, выплевывая застрявшие во рту побеги фасоли. – Пошли! – скомандовала она и направилась к калитке, неся в охапке трофеи, но Принц Филип застыл как вкопанный. – Эй, шевелись! – посветила она фонариком в его сторону.

Пес нехотя затрусил к ней, держа мягкими губами длинный побег фасоли, а потом снова замер, скорбно глядя в сторону решеток. У Амины уже не хватало терпения, поэтому она быстро подбежала к нему, схватила за ошейник и потащила в сторону дома. Но тут в ее поле зрения попал какой-то яркий белый предмет. Амина ахнула. Рядом с дорожкой, по которой она только что прошла, аккуратно стояли новенькие белые кроссовки на липучках.

На следующее утро Амину разбудил настойчивый стук в дверь.

– Ау? Ами? Ау?

Она посмотрела в глазок. Искаженный «рыбьим глазом» нос Санджи был подобен острову с извилистыми очертаниями и скалистыми берегами, каких за последнее тысячелетие появилось великое множество в южной части Тихого океана. Глаза ее по сравнению с носом казались далекими звездами. Тетушка повернула голову, быстро заморгала, прильнула к глазку и снова позвонила в дверь.

– Кто там? – наконец спросила Амина.

– Только не притворяйся, что это не ты разглядываешь меня в глазок последние секунд тридцать!

– Привет, тетя Санджи! – поздоровалась Амина, открыв дверь, и тут же попала в объятия прохладных дряблых рук, сжавших ее с такой силой, как будто Санджи собиралась испробовать на ней метод Геймлиха.

– И где же твои родители? – спросила тетя, заглядывая через плечо Амины в пустой коридор.

– По делам уехали.

– Правда? По каким делам?

– Точно не знаю. Они мне не сказали.

– Врунья! – Санджи схватила ее за ухо.

– Ай, больно!

– Они в больнице! Бала позвонила мне полчаса назад и сообщила, что ей звонил Чако! Говорит, твои родители там какие-то томограммы делают! Вы вообще собираетесь с нами поговорить? Если нет, то мы хотели бы узнать все прямо сейчас, и давайте покончим с этим! – задыхаясь, выпалила Санджи и вытерла верхнюю губу краем чуни.

– Покончим с этим? – скептически переспросила Амина, но тетя так непреклонно посмотрела на нее, что девушка решила сменить тактику. – А откуда дядя Чако узнал, что они делают томограмму?

– Что, прости?

– Откуда он узнал? – приподняв бровь, повторила Амина.

– Как – откуда! Надо было узнать, он и узнал! – нетерпеливо взревела Санджи. – Думаешь, это очень сложно? Да мы вас троих месяц не видели и не слышали, и не начинай нести всю эту чушь про врачебную тайну и так далее! Не смей даже!

Амина не собиралась ничего никуда нести. Ей хотелось закрыть дверь, подняться наверх, подготовиться к съемке свадьбы Люсеро, которая должна была состояться на выходных, или вообще ни о чем не думать.

– Не надо стоять тут с таким несчастным видом! – заявила Санджи. – Ну-ка, сделай мне чая!

Они пошли на кухню. Амина махнула рукой на табурет у стойки, Санджи взгромоздилась на него, устраиваясь поудобнее, как голубь на решетке вентиляционной шахты.

– Ничего, что с кофеином? – спросила Амина.