Светлана Василенко - Дурочка

– Холоднющая!

Конопушка лежала на кровати мертвая.

Тракторина Петровна дотронулась до ее лба. Отдернула руку. Подняла глаза на тетку Харыту:

– Умерла?

– Преставилась, – коротко сказала та.

– От простого поноса?

– На холеру похоже, Петровна, – строго сказала тетка Харыта.

Мальчики вбежали:

– Там Чарли в кустах завалился!

– Умер?

– Нет, живой… Околесицу несет, бредит, что ли?

– Изолировать надо, – с тоской сказала Тракторина Петровна. – Но куда положить? Некуда… Сюда несите его, в палату. Что же делать, Харыта? В этой деревне ни врачей, ничего…

– Что ж, – сказала тетка Харыта. – Будем помирать.

– Я пойду, – заторопилась вдруг Тракторина Петровна. – В город буду звонить, в Царев. Позовете… если надо будет.

Чарли умирал. Непохожий на себя, бледный, строгий, лежал он на кровати с открытыми глазами. Быстро говорил:

– Ты беги по левому краю, а я побегу в центр… Ты навесишь на ворота, я ударю головой… Бей! Ну, бей! Бей! – почти привстал он, потом сник, откинулся. – Промазал… Пить хочу. Пить…

Ганна метнулась с кружкой к нему. Тетка Харыта ее не подпускала:

– Отойди, я сама. Заразишься.

Ганна помотала головой: нет. Напоила Чарли. Тот закрыл глаза, потом снова открыл, ясно посмотрел, спросил тетку Харыту:

– Я умру?

– Бог даст, выздоровеешь, сынок, – ответила тетка Харыта.

– Я умру, я знаю, – сказал Чарли. – Я боюсь. Ты мне скажи, тетя Харыта, где я буду, когда умру? Куда девается жизнь? И кто я буду, когда умру. Или я не буду? Скажи мне…

– Жизнь твоя вечная, милый. Душа бессмертна. А будешь ты ангелом в небесах, – сказала тетка Харыта. – А пребывать будешь в раю. Ты крещеный?

– Нет.

– Ах ты Господи! – всплеснула руками тетка Харыта. – Ганна! Неси корыто. И воды подогрей. Мы Чарли крестить будем.

Ганна вылила ведро воды в корыто. Тетка Харыта выбрала двоих детей.

– Вы будете крестные родители Чарли. Встаньте сюда.

Подошли к тетке Харыте сестры.

– Не мешайте, деточки, – попросила их тетка Харыта.

– Это игра, тетя Харыта? – спросила Вера.

– Нет, это по-настоящему.

– Тогда я тоже хочу ангелом стать, – заявила Вера. – Крестите меня тоже.

– И меня. Я тоже хочу летать, – сказала Надя.

– Мы вместе хотим быть, когда умрем, в небесах, – сказала Люба.

– И я хочу быть ангелом, – сказал Булкин.

– И я… – подошли другие дети.

– Ганна! Марат! – позвала тетка Харыта. – Встаньте сюда. Вы будете крестными родителями для всех. За руки их возьмите, – и неожиданно низким незнакомым голосом громко сказала: – Изгони из него всякого лукавого и нечистого духа, сокрытого и гнездящегося в сердце его. – Подула на Чарли, шепча: – На уста его, на чело и на перси.

Потом громко спросила у Чарли:

– Отрицаешься ли сатаны, и всех дел его, и всех аггел его, и всего служения его, и всей гордыни его?

– Отрицаюсь, – сказал Чарли.

Дети потолкались и хором сказали:

– Отрицаюсь.

– А теперь повернитесь на запад. И дети, и их родители крестные. Вот сюда, к двери. Там, на западе, живет князь тьмы, сатана, и как я скомандую, плюньте. И дуни, и плюни на него!!! – крикнула она.

Дети плюнули. Дверь неожиданно открылась, и вошла Тракторина Петровна.

– Ой, – испугалась Вера.

– Что здесь происходит? – спросила Тракторина Петровна.

– Крещение, – сурово сказала тетка Харыта. – Выйди отсюда, Петровна.

– Выйти?! Прекратите эти свои поповские штучки! Это безобразие. Они же пионеры, наши советские дети… Дети! Покиньте помещение. Бога нет!

– Уйди, сатана, – сказала ей тетка Харыта сурово. – Мы тебе все отдали: и плоть свою, и имущество свое, дела и мысли свои, родину свою тебе, сатана, отдали. Оставь нам душу нашу. Изыди! – и показала повелительно на дверь.

Тракторина Петровна в гневе выбежала.

Тракторина Петровна звонила по телефону:

– Але, девушка, соедините меня с районным НКВД.

Крещение подходило к концу. Чарли лежал в белой рубахе, с крестиком на груди. В корыто залезли Вера, Надя и Люба. Закрыв каждой ноздри и рот, тетка Харыта погружала головы девочек трижды в воду:

– Крещается раба Божия Вера. Крещается раба Божия Надежда. Крещается раба Божия Любовь! Во имя Отца, аминь! И Сына, аминь! И Святаго Духа, аминь!

Вошли без стука много людей в военном, окружили детей и тетку Харыту.

– Бесы прилетели, – сказала тетка Харыта и улыбнулась. – Опоздали. Они теперь не ваши.