Георгий Эсаул - Алиса Длинные Ноги Искуплениеъ

"Лгун вы, батюшка, стяжатель, хитрец с запутанными мозговыми извилинами, тупик у вас в мозгах! - я взорвался бранью - танцовщица на меня действовала лекарством от боли в суставах. - Проклинаю вашу лень, отец Король!

Не от немощи вы передали мне молоток и гвозди, не из раболепного тщеславия несостоявшегося клоуна.

Руки ваши танцовщицей заняты, а перламутровые глазки дальше её золотых прелестей не видят!

Проклинаю вас, отец, но гвоздь в гроб дяди забью!

Боязно мне, не люблю мертвецов в своей постели, а от дяди всегда дух тяжелый, оборотень он!"

Я серебряными гвоздями дядю к гробу прибивал, кручинился - не знал: шалость или ответственная работа Принца!

Несколько гвоздиков - серебро дорогое - присвоил себе тайно от батюшки; танцовщица-лисица заметила мой манёвр, подмигнула, но не открыла тайну воровства отцу, знала, что всё добро в кабаке оседает, в тоненьких шаловливых ручках танцовщиц - не ошиблась, сложная девушка с напряженным отношением к подрастающему поколению; после поминок ей серебро отдал в награду за танец с поднятием ног выше головы, с губками-сердечком, с задорным СЮ-СЮ-СЮ!

На третью ночь вой по замку пронесся - дядюшка из гроба освободился, уворованных гвоздиков не хватило, чтобы он с гробом провалился в ад!

Бегает механическим боровом по Дворцу, горничным юбки задирает - опасно, если мертвец прельстится красавицей, на стенах мох красный плотоядный вырастает от шалостей мертвецов!

Мёртвый дядюшка - руки, ноги в серебряных гвоздях - батюшку из опочивальни вытащил за волосы, пинками по коридорам гоняет, хохочет страшно; но толку от хохота мёртвого - даже спать мне не мешал!

Каждую ночь повторяются пинки: свыклись мы; отец даже радость находит, уверяет лекарей, что от ночных пинков мертвеца давление приходит в норму, ум проясняется, волосы крепчают - стальные струны, а выспаться днём можно, когда фиалки распускаются, и из сада доносится профессиональное пение золотого соловья.

Голова старшего советника Гондожна в дыре - капкан, серебряный гвоздь в гроб; не восстанет мертвец из сортирной дыры, а, если поднимется (рыцарь в шкуре русалки его освободит), то старший советник постыдится после срамного места ко мне приходить, оборотни засмеют! - Принц Арнольд подошёл к графине Алисе Антоновне (девушка робко опустила головку, скрестила ножки - мраморная статуя Невинности), потрогал чёрные пятна на белых грудях, будто мёртвые кони на снегу. - ОГОГО!

Сходят, растворяются синяки от пальцев мертвеца - чудо, невиданное, будто за пиром фей подглядываю!

Отметины мертвецов навсегда остаются на телах красавиц - назидание, упрёк живущим - синяки, а на вас растворяются, Алисия!

- Графиня Алиса Антоновна! - улыбнулась, капризно надула губки, но вспомнила, что девушка до замужества не капризничает, потому что - не сойка, снова приняла смиренный вид собирательницы кедровых орехов. - Погода сегодня замечательная: птички, небушко, утро - рубины по небу!

Из пещеры не видно, но я сердцем чувствую красоту Природы, впитываю каждой клеточкой гибкого тела - ОХ! не подумайте дурного, когда я неосторожно произнесла "тела", нескромно, накажу язычок, АТАТАТА ему, миленькому шалуну! - графиня Алиса Антоновна пальчиками постучала по кончику розового языка - бесконечное множество вопросов астрологов потеряет смысл, если высунется язычок графини Алисы Антоновны!

- Царственная! Принцесса! Не карманная воровка вы, не ярмарочная выжига с руками-крюками! - Принц Арнольд упал перед графиней Алисой Антоновной на колени, с видимым наслаждением целовал пальчики девушки, будто пил из запрещенного источника бессмертия (графиня Алиса Антоновна конфузилась, вырывала руки, краснела: "АХ! Непозволительны проказы до свадьбы! Целомудрие - мой якорь!"). - Подозревал, что вы не жена старшему советнику Гонджону, лжец он - о ролевых играх, будто вам нравится, когда вас душат - придумал, сочинил, чтобы я не думал, вникал в ложь, а потом покрылся коростой безумия.

Я приглядывался к вашему телу, движениям, когда целомудренно раскрываете себя всю - нет ничего постыдного, нет в вас неправды, ничто не утаиваете от моих очей, потому что всё - морально устойчивое, без хитростей, без потайных комнат, в которых скрыты скелеты.

Первый раз засомневался, что вы - ярмарочная воровка - когда невинно ножку выше головы подняли, груди руками поддерживаете - перевешивают они ваши ягодицы, смеетесь, а в голосочке - пыль дальних дорог с золотыми сундуками на каждом перекрёстке.