Георгий Эсаул - Алиса Длинные Ноги Искуплениеъ

Жарко, факелы чадят, огнями рисуют картины ада, разделся от жары, не задумывал противоестественное, о чём сожалел бы в Королевской библиотеке.

Вы вывели меня из состояния душевного равновесия: наготой откровенной, и длинными сосновыми ногами - путник с вепрем за плечами им судья - подняли во мне чувство удивительного насилия.

Снасильничаю, обесчещу вас, а утром огонь сотрёт черты порока с вашего лица, высушит слёзы и обнажит душу до костей - так в пустыне ворона ждёт, когда Солнце освежует верблюда.

- Снасильничаете? Обесчестите? АХАХ-ХА!

ХА-ХА-ХА-ХА! - графиня Алиса Антоновна согнулась в хохоте, смотрела на старшего советника Гонджона раскрытыми кокосовыми ягодицами. - Что вы знаете о чести, если не знаете о моде ничего?

Наказали меня угрозой, но вашей угрозе - три копейки на ярмарке в Нижнем Новгороде; кловуны купят эту угрозу и в цирк принесут, чтобы батраки и бурлаки потешились, словно зайчатки в бочке квашеной капусте.

Страдальческое выражение лица не произведет вас в Принцы, господин старший советник, и имя у вас странное, не поэтическое - Гонджон - на конюшне с вашим именем конюхи бросаются друг в дружку вилами.

Напускаете на себя торжественную таинственность, а выглядите, как школьник, который не знает трёх ответов на три вопроса: Для чего человек живёт?

Для чего девушки живут?

Почему у человека две ноги - столбы Вселенной?

Насильничать задумали, а опухоль у вас разрастаются, в чёрта превращается - отрубили бы вы опухоль топором, отпустили её на вольные хлеба в Антарктиду - замёрзнет в Антарктиде, зараза успокоится.

Обесчестить благородную девушку можно несколькими гадкими способами - позор и обреченность насильникам, стакан воды им никто не подаст в кабаке, а самая разнузданная танцовщица насильнику пейсы - канаты благочестия - выдерет.

Если нехороший господин бросит на девушку косой взгляд, полный неправды, подозрения и лжи, то это - насилие, пятнает честь девушки, ваксой замазывает её скромность!

Наставница в Институте Благородных девиц посмотрит с укоризной за невыученный урок - уже страшно, боязно, представляю себя собакой Московской сторожевой - от стыда забилась бы в бочку к царю Салтану!

Батюшка укорит, что не заметила на балу престарелую княгиню Вышегородскую - да как её заметить, если от кактуса не отличается - колючая, зеленая, худая!

Батюшкин укор пятнает честь дочери - но пятно позора легко смывается добрым поступком, прилежанием в изучении пьес для арфы - так преступник на коленях у Королевы выманивает прощение Короля.

Извозчики, мастеровые, бурлаки, сапожники бросают косые взгляды, но нет во взорах черни отчаянного волнения, пошлости, грубости, и - скажу с девичьей честью - менее пятнают, чем укор родителей, застывших в желании безмерно уважать кошек и собак.

Слышала, что пьяницы, после фиолетового крепкого поджидают в тёмных переулках неосторожных барышень - поэтесс, и облизывают - фуй! гадко! - змеиными языками взглядов утонченную натуру девушки!

Под хамскими, примитивными взглядами девушка теряет покой, тускнеет, закрывает руками личико - ворота нравственности, убегает в слезах, конфузится, плачет в подушку, а потом десять дней стоит на коленях в церкви, смывает пятна с чести!

Моя подруженька графиня Коловратова Александра Евгеньевна однажды в сельской местности задумалась для чего существует, белой рыбицей вышла из бани к реке, плескалась, а когда подняла взор к Солнышку наткнулась на обесчещивающий вопрошающий взгляд рыбака.

Рыбаки - раньше души человеческие ловили, а нынче измельчали - обесчещивают девушек порочными взглядами скунсов.

Графиня Александра Евгеньевна в обморок бы упала, но никто не поддержит, а рыбак - с него поддержка - заляпает грязными ручищами белое, нецелованном, снежное - по полю снежному тела княгини Коловратовой только солнечные зайчики бегают!

Убежала, залилась слезами, родителям рассказала - вместе с ней рыдали и скорбели, обещали, что реку перегородят, рыбака на корм сомам бросят.

Графиня Александра Евгеньевна в Европу уехала на лечение, в Европе никто не снасильничает дурным взглядом, потому что люди откровенные - раскроют бараньи глазища и наблюдают - Кулибины и Ньютоны!

У вас, советник Гонджон - позвольте, я не стану произносить ваше имя, оно напоминает трущобы Санкт-Петербурга, где фиолетовое крепкое заменяет кровь - глаза тусклые, мёртвые!

Возможно, что вы - оживший мертвец, тогда простительна вам немодная одежда, дурной тон, запах Тунгусского метеорита и мысли незрелые, без исторических камней! - графиня Алиса Антоновна поклоном смягчила укоризну, уважала старшее поколение со мхом на подбородке. - Словом вы тоже не запятнаете мою девичью хрустальную честь - Ангелы в ней отражаются!