Вадим Климов - Бесплатное питание на вокзалах

Так вот, все происходило тайно. Добрита и Марио встречались пару раз в месяц, пока официантка не обезумела от таких отношений и не покинула Бутербродную навсегда.

Что же сделал Марио? Он не бросился ее разыскивать, не сообщил властям о пропавшем человеке, словом ни с кем не обмолвился. Не желал впутывать в отношения кого-то еще.

— Такова жизнь, — думал карлик с рюкзаком подтекающих полуфабрикатов за спиной.

Буквально через месяц после исчезновения, никто, кстати, так и не обратил на это внимания, Марио возвращался в Бутербродную. Как обычно его тянул к земле рюкзак, карлик хотел где-нибудь присесть, лучше даже прилечь. Он хотел есть, пить, ссать и любви.

Но курьеру удалось реализовать только одно желание. На горизонте маячило одинокое дерево, к которому он и устремился.

Через каких-то пять-десять-тридцать-девяносто минут, в темноте время течет незаметно, Марио уже стоял под деревом. Его внимание привлекли три предмета. Он поочередно помочился на каждый. А после того как застегнул ширинку, решил изучить, что это за предметы.

Ими оказались три мертвые вороны. Марио поднял одну и поднес к лицу, зрение у него ни к черту, только так и можно было увидеть подробности. Ворона как ворона: внешний вид, размер, густота перьев, плотность клюва, запах и вкус — все соответствовало общепринятым представлениям.

После первой вороны Марио изучил так же вторую и третью. Обе оказались идентичны первой. За исключением одного момента. В клюве третьей вороны карлик нашел записку.

Вернее, вначале он подумал, что это просто какая-то бумажка: обрывок газеты, салфетка или этикетка от бутылки, только развернув ее, Марио понял, что в правой руке он держит ворону, а в левой записку.

Предлагалось позвонить по одному телефону.

Подходя к Бутербродной, Марио понял, что речь идет о сеньоре Добрите. О чем еще могли рассказать по телефону.

Сдав продукты пани Черепахе, расписавшись в ведомости, карлик отправился в свою комнату. Ему полагалось несколько часов отдыха. Марио хотел спать, но прежде решил позвонить по телефону из вороньего клюва.

Трубку взяла сеньора Добрита.

Марио представился.

На другом конце послышался голос. Голос принадлежал сеньоре Добрите.

Сеньора Добрита сказала Марио, что скучала по нему.

Марио сказал, что узнал ее голос.

Марио сказал, что нашел записку в клюве птицы.

Сеньора Добрита сказала, что хочет встретиться с Марио.

Сеньора Добрита сказала, что она скучала по нему.

Марио сказал, что очень хочет спать.

Марио сказал, что тоже хочет встретиться с миссис Добритой.

Марио сказал, что тоже скучал.

Сеньора Добрита сказала, что хочет встретиться сегодня в полдень на площади Канатоходцев.

Сеньора Добрита сказала, что целует Марио и сгорает от предчувствия его увидеть.

Марио сказал, что очень соскучился и очень хочет спать.

Марио сказал, что целует сеньору Добриту в разные места и отправляется спать.

Марио сказал, что в полдень ему никак не быть на площади Канатоходцев.

Марио бессвязно что-то пробубнил в трубку.

Марио сказал, что целует сеньору Добриту в разные места и очень хочет спать.

Марио сказал, что очень хочет спать и встретится с сеньорой Добритой на площади Канатоходцев.

Марио положил трубку.

Сеньора Добрита положила трубку.

Проснувшись, Марио первым делом посмотрел на часы. Имея пятнадцатисантиметровые культи вместо полноценных рук, он носил часы на ноге. Где еще ему было носить?

Оставалось два с половиной часа до встречи с сеньорой Добритой. Ровно столько, сколько понадобится на дорогу до площади Канатоходцев.

Марио вскочил с кровати, собственно, даже не вскочил, а еле поднялся: когда он лежал дольше десяти минут на одном боку, внутренности переваливались в ту половину, которой он касался лежанки, то есть половина туловища оставалась пустой. Из-за этой пустоты Марио и не мог вскочить, только с трудом подняться, скрепя костями, сжав зубы, шумно вдыхая воздух через обе ноздри. Да.

Итак, Марио все-таки поднимается с кровати. Вот он уже на ногах. Еще раз смотрит на часы, согнувшись в три погибели. Нужно идти.

Опустим рассказ о путешествиина площадь Канатоходцев.

Когда Марио пришел, сеньоры Добриты еще не было. Он двадцать минут топтался вокруг памятника Канатоходцам с глуповатой улыбкой предвкушения. Возлюбленная так и не появилась, когда сзади к нему подошла незнакомая девушка. Ради условности назовем ее донной Хрикич.