Максим Матковский - Попугай в медвежьей берлоге

Во всем виноват Ницше. Точнее, не Ницше, а биографическая книга о нем, которую я украл в университетской библиотеке, это именно она натолкнула меня на мысль о преподавательской карьере. Или нет, вот еще что: был такой фильм «Игры разума», о гении математики, который свихнулся. Или что-то другое меня натолкнуло? «Побег из Шоушенка»? Черт его разберешь, я взял кота в мешке.

Интеллектуалы в костюмах, сшитых на заказ, уберменши в очках с роговой оправой, выглаженные, застегнутые на все пуговицы жилетки, фрейдистские сигары и шуточки про то, как Кнут Гамсун встретил Льва Толстого, карманные часы на изящных цепочках, пытливые умы, денно и нощно просиживающие в библиотеках… где вы, воображаемые братья мои?! Мечты и фантазии рухнули. У меня не отрастет благородная бородка, я не напишу трудов, которыми будут восхищаться лондонские востоковеды, я не стану иконой стиля. Я не смогу сыграть роль преподавателя в психологической драме, потому что я раздавлен и жалок.

Где я просчитался? Где свернул не туда? Мне захотелось убежать из тесной комнатки, и к черту зарплату. К такой-то матери паспорт и удостоверение. Невыносимый шорох дождя, предсмертные покашливания в ручку, «Технический перерыв». Я начал протискиваться к выходу и почти уже вышел, как вдруг меня окликнули…

– Молодой человек!

– Что?! – раздраженно рявкнул я.

– Ваши документы и деньги. Распишитесь.

– Не задерживай очередь, – попросил меня философ.

– Ты тут не один, – сказала бескровная курица.

– Давай быстрее, – попросил господин аляповатый шарф.

Работая локтями, я пробрался к окошку, уродливые пальцы неведомого существа мельтешили в желобе. Низко наклонившись, я заглянул внутрь и увидел жабоподобную женщину. Она сидела в просторной комнате – ее комната была в сто раз больше клетки, где мы копошились.

– Распишитесь здесь, здесь и здесь. – Ее длинный пухлый палец провел по бумагам.

Я расписался и пересчитал деньги. Триста сорок восемь гривен и пятьдесят четыре копейки. Я пересчитал деньги снова и снова.

– Здесь какая-то ошибка, – сказал я.

– Ошибка? – спросил палец.

– Здесь всего…

– Так, сейчас… у вас полставки?

– Да, – ответил я.

– Не задерживайте очередь.

– Но…

– Молодой человек!

Я сгреб деньги и документы. Копейки рассыпались по полу. Бескровная курица и философ принялись их собирать.

На улице я глубоко вдохнул и выдохнул. Машины застыли в базальтовой пробке. Было такое впечатление, будто мне хорошенько надавали под дых. Раньше я не интересовался, сколько получает ассистент кафедры, потому что корчил из себя богатого интеллектуала, Креза, который не обращает внимания на такие мелочи, как деньги. Какие деньги, господа?! Я человек науки, наука, господа, книги, доисламская поэзия. Вы когда-нибудь читали муалляки? [5]Вы слышали об Имру аль-Кейсе [6]и движении хуррамитов [7], вы видели безумных дервишей в юбках на гребне психоделической волны? Нет?! Тогда о чем с вами говорить?!

Я ожидал всего чего угодно, но только не того, что получу за работу триста сорок восемь гривен с копейками. Я мечтал о тысяче или полторушке и раздумывал, как потрачу… Но триста сорок восемь гривен?!

Тьфу, пять лет потрачены впустую.

В парке, по дороге на пятую маршрутку, я махал от злости и бессилия портфельчиком и матерился так громко, что прохожие оборачивались. У памятника Шевченко меня кто-то дернул за руку. Повернувшись, я захотел обругать наглеца, но увидел Лену и вмиг стал спокойным, приняв благородное, сытое выражение лица.

Дождь усилился, все свои зонтики, поломанные и целые, большие и маленькие, я растерял.

– Ты совсем не изменился, – сказала Лена.

– Неужели? – шутливо спросил я.

– Ты не повзрослел, что ли… выглядишь как школьник – Она хихикнула. – Ты теперь очки носишь?

– Это так, для красоты.

– Слушай, а может, пойдем, посидим где-нибудь? Поговорим? Ты спешишь?

Я ответил, что как раз решил все важные дела и теперь у меня уйма времени. Хоть до утра. Лена – моя однокурсница, ветреная девчонка, из арабистики она перекочевала к туркам, потом убежала к японистам, а потом немного задержалась у китайцев, после перевелась то ли на германистику, то ли еще куда, бог ее знает.

Языки ее мало интересовали, она больше увлекалась носителями языков. На втором курсе Лена уже ходила с животом – забеременела от какого-то пожилого грека. После рождения дочери грек улетел в Грецию и пропал навсегда. Тогда Лена нашла индуса-бизнесмена, он снимал трехкомнатные апартаменты в центре города, Лена прожила с ним год, и он ее возил в Нью-Дели к родственникам. Там они поженились, согласно местным обычаям, затем поехали в медовый месяц на острова. На островах у индуса случился сердечный приступ, и он двинул кони. Индус завещал Лене кругленькую сумму, она переехала жить в Испанию, на берег океана, и постоянно выкладывала в социальных сетях фотографии с кучерявыми подтянутыми смуглыми парнями в красных плавках. В Испании она встретила российского бандита, прожила с ним пару месяцев, но и тут не повезло – его грохнули из автомата в ночном клубе Кадиса, да-да, того самого бандита, физиономию которого часто крутили по новостям. С кем сейчас была Лена, я не знал. Не видел ее больше года.