Габриэль Гарсиа Маркес - Известие о похищении

Нападение произошло настолько быстро, что, несмотря на будний день и оживленное уличное движение, никто ничего не заметил. Полицейский, обнаружив брошенный автомобиль и труп на окровавленном сиденье, поднял радиотелефон и тут же услышал незнакомый голос с другого конца галактики:

— Слушаю.

— Кто говорит? — спросил полицейский.

— Редакция «Тьемпо».

Через десять минут новость ушла в эфир. На самом деле, к похищению готовились уже четыре месяца, и оно едва не сорвалось из-за непредсказуемых поездок Пачо Сантоса. Пятнадцать лет назад по этой же причине М-19 отказалась от похищения его отца, Эрнандо Сантоса.

На этот раз предусмотрели все до мелочей. На проспекте Бойака, в районе 80-ой улицы похитители попали в автомобильную пробку, объехали ее по тротуарам и затерялись в кривых улочках бедных кварталов. Пачо Сантос сидел между двумя похитителями, на глаза ему надели очки с закрашенными лаком для ногтей стеклами, но по памяти он следил за всеми поворотами автомобиля до тех пор, пока, посигналив, машина не въехала в какой-то гараж. Маршрут и длительность поездки позволили ему приблизительно судить о том, в каком квартале он находится.

Один из похитителей взял его под руку и, как слепого, повел в дальний конец какого-то коридора. Поднявшись на второй этаж, они прошли еще шагов пять, повернули налево и попали в холодную комнату. Тут с него сняли очки. Он оказался в темной спальне с наглухо забитыми окнами и одинокой лампочкой под потолком. Из мебели здесь была только двуспальная кровать, застеленная далеко не свежим бельем, и стол, на котором стояли переносной радиоприемник и телевизор.

Пачо заметил, что торопливость похитителей объясняется не только конспирацией, но еще и тем, что им хотелось успеть к началу трансляции футбольного матча между командами Сантафе и Кальдаса. Чтобы заложник не мешал, они дали ему бутылку водки и оставили наедине с приемником, а сами спустились слушать футбол на первый этаж. За десять минут Пачо выпил полбутылки, но ничего не почувствовал кроме желания тоже послушать трансляцию матча. Фанатичный болельщик Сантафе, он так расстроился из-за ничьей, два — два, что не стал больше пить. Вдобавок, он увидел себя в вечерних теленовостях: показывали архивную запись, где его, одетого во фрак, окружали победительницы конкурса красоты. Из выпуска Пачо узнал о смерти своего шофера.

Когда закончились новости, вошел охранник в маске, заставил Пачо раздеться и надеть серый спортивный костюм, своего рода униформу для всех, кто находился в плену у Подлежащих Экстрадиции. Охранник хотел забрать аспиратор от астмы, лежавший в кармане пиджака, но Пачо убедил его, что для него это вопрос жизни и смерти. Человек в маске объяснил правила заключения: разрешается ходить в туалет по коридору, слушать радио, смотреть телевизор без ограничений, но не слишком громко. Потом он заставил пленника лечь и за лодыжку пристегнул его цепью к кровати.

Бросив на пол вдоль кровати матрас, охранник через минуту захрапел, временами посвистывая. Ночь предстояла трудная. В темноте Пачо подумал, что это только первая ночь, что неизвестно, сколько их впереди и чем все это кончится. Он думал о своей жене, Марии Виктории, красивой и умной женщине с сильным характером, которую друзья называли Мариаве и которая родила ему двух сыновей: Бенхамину было двадцать месяцев, а Габриэлю семь лет. Где-то рядом прокричал петух, Пачо удивленно посмотрел на никчемные теперь часы и подумал: «Петух, который поет в десять вечера, должно быть, ненормальный». Пачо был человеком эмоциональным и импульсивным, на его глазах нередко блестели слезы, словом, точная копия своего отца. Когда Андрес Эскаби, муж его сестры Хуаниты, погиб в авиакатастрофе при взрыве бомбы, заложенной Подлежащими Экстрадиции, перед убитыми горем родственниками Пачо произнес фразу, которая тогда всех потрясла: «В декабре одного из нас не будет в живых». Правда, сейчас у него не было предчувствия, что его первая ночь в плену станет последней. Наоборот, его нервы совершенно успокоились, и он верил, что выживет. Прислушавшись к дыханию лежащего рядом охранника, Пачо понял, что тот не спит, и спросил:

— К кому я попал?

— К кому вы предпочитаете,— переспросил охранник,— к повстанцам или торговцам наркотиками?

— Думаю, я в руках у Пабло Эскобара,— предположил Пачо.

— Так оно и есть,— согласился охранник и тут же уточнил,— в руках у Подлежащих Экстрадиции.