Поль Фурнель - Маленькие девочки дышат тем же воздухом, что и мы

— Двадцать лет назад.

— А я еще видела, как его одевала твоя мать, но тогда я была совсем маленькой и сейчас уже мало что помню.

— Посмотрите, какая она хорошенькая.

В этот раз даже булочник не осмелился взъерошить ей волосы, как он делал всегда.

Она отпускает одну из двух удерживающих ее рук и крепче хватается за другую.

— Видишь, маленькая девочка; вот она очень послушная. Поэтому у нее такое красивое платье.

Первым ей встречается Тома. Маленькая девочка видит его хорошо: он такого же, как и она роста, когда у нее нет на голове банта. У Тома перехватывает дыхание. Он ест красное яблоко, обсыпанное красным сахаром и насаженное на палочку. Он даже перестает жевать. Сахарный ручеек стекает по его подбородку и, капля за каплей, растекается по футболке.

— Давай, пошли.

Рука увлекает ее дальше. При ее приближении люди отходят в стороны, чтобы лучше рассмотреть красивую девочку. Они даже не смотрят на карусель, на которой кружатся их дети.

Жюльен стоит на «летающей тарелке».

— Купим ей яблоко, съест его сегодня вечером на десерт. А то еще перепачкается.

— И еще возьмем конфет.

Рука опускается почти до самой земли, потому что платье внизу немного подвернулось.

Иван поставил маленького Пьера на коленки прямо на стойку тира. Он поддерживает его; штанишки так высоко задрались, что выглядывает попка — какой он смешной. У него во рту огромный крученый леденец, раздувшаяся щека прижимается к ружью. Он зажмуривает глаз и целится в сердце Микки Мауса.

Маленькая девочка уверена, что если бы она попробовала, то попала бы с первого выстрела.

— Если хочешь, пройдемся вокруг площади, выпьем лимонад в кафе, а потом домой.

Она сталкивается нос к носу с Жилем. Если бы он ее узнал сразу, то обошел бы стороной, чтобы не встречаться. Он очень робкий, а она выглядит как невеста.

Она ему улыбается, наклоняя немного голову; он робко протягивает руку и едва касается ее щеки. Уходит. Маленькая девочка поднимает глаза к рукам.

— Я хочу посмотреть на карусель.

— Осторожно, там лужи, ты запачкаешь подол.

У маленькой девочки все болит. У нее такое ощущение, будто все тело затвердело, его сводит, совсем как если бы она перед этим слишком много бегала и плавала.

— Какое изящество, дорогая.

Из-за карусельной музыки и всех этих людей вокруг, ей, время от времени, кажется, будто все это как в кино. Стефан пробегает мимо столика кафе и даже не замечает ее. У него в руке шесть огромных леденцов! Шесть!

Она сидит на краешке стула и чувствует, как каждый глоток лимонада проходит в сжатое узким воротничком горло.

— Какая ты сегодня нарядная.

Нужно улыбнуться — так сказала мама — и возвращаться домой. А все остальные уже на карусели.

— Какой чудный день! Пойдем домой, она, наверное, без сил...

Маленькая девочка знает, что, как только фонтан окажется позади, праздничный шум начнет стихать. А еще она знает, что на этом все закончится до следующего года.

Тихонечко она вызволяет свои пальцы из белых перчаток. Почувствовав, что все получается, она делает резкий рывок назад.

Пустые перчатки остаются болтаться во взрослых руках.

Она прыгает в сторону.

Сначала сбросить платье, не думая о шнуровке.

Затем сорвать с головы бант.

Скинуть туфли, не расстегивая ремешков.

Стянуть гольфы и трусики.

Бросить все в кучу, прямо тут, за фонтаном.

Прыгнуть двумя ногами в лужу, чтобы освежиться, и побежать к карусели, и забраться на большую лошадь, пока карусель не закружится.

Свеситься к мотороллеру Тома и откусить от его красного яблока.

Подставить ветру голую попу, красную перепачканную рожицу и получить все сполна.

Металлическая спинка стула впивается ей в спину, прямо под лопатку; наверняка останется красный след. Она меняет положение и незаметно привстает то с одного, то с другого бока, чтобы одернуть широкое платье сзади. Затем расправляет его спереди и разглаживает складки на животе. Она поднимает голову и отводит плечи назад, чтобы выгодно подчеркнуть грудь. Оркестр начинает играть танго. Ее сердце бьется чуть быстрее. Она машинально убирает вьющиеся волосы за уши.

Музыкант в парчовой рубашке оставляет саксофон и берет в руки бандонеон; ударник меняет деревянные палочки на металлические щетки и поворачивается к малому барабану и педалям чарльстона. Жарко. Белый свет, освещающий площадку, гаснет. Горят лишь растянутые между деревьями разноцветные гирлянды, сверкают звезды. Все вокруг краснеет, а тени, вырезанные на лицах, чернеют. Оттанцевавшие утирают лбы и усаживаются. Он придет.