Александр Бирюков - Длинные дни в середине лета

Парень оказался неназойливым. Он пару раз поддакнул, даже не взглянул на нее — это бы Юра увидел — и замолк. Наташка, вероятно, сочла продолжение разговора нецелесообразным — везет и ладно, интереса у нее этот длинношеий не вызвал.

Машина, все так же постукивая, выбралась на Ленинградский проспект и покатила направо, до того места, где можно развернуться. На повороте Наташка не удержалась и ткнулась парню в плечо, но тотчас выпрямилась и уставилась в зеркальце.

Юра поймал ее взгляд. Она смотрела тревожно и строго, как будто через минуту ей выходить на сцену или еще куда-то — экзаменоваться, предстать перед судьями, приговор которых должен определить ее судьбу.

«Что-то не видно их здесь, этих судей. Я-то уж, известно, не в счет. Шофера тоже можно не считать. Но есть еще память. Можно вспомнить чье-то лицо, глаза, разглядывавшие тебя, и представить, что они и сейчас смотрят на тебя. Или подумать, что он где-то есть и что-то делает свое, а нужно, чтобы он вспомнил о ней, увидел ее. Поэтому все должно быть в полном порядке, а в сырую погоду марафет так и течет. Нужно быть внимательней, и тут уж, конечно, не увидишь, как сзади маловыразительным фоном нарисовалось лицо опостылевшего супруга, с торчащими ушами, которые, как рога, подпирают поля идиотской круглой шляпы — только такая ему и нравится».

— Папина «Победа»? — спросил Юра.

— Папина, — согласился парень, — но теперь-то уж фактически моя.

— А что же он вам «Волгу» не купит?

— Я тоже думаю, почему бы ему этого не сделать?

— Не возражали бы?..

— А вы бы возражали?

«Все правильно, — подумал Юра, — вот и получил но мозгам. Сам нарвался».

— А я бы возражала, — вдруг пришла ему на помощь Наташка, — с собственной машиной только морока. Куда удобнее такси.

— Может быть, — сказал парень. Конечно, лезть ему в спор не было никакой нужды — достаточно того, что он вез их на своей машине. Это был самый убедительный аргумент.

«Чего это она кинулась меня выручать? — подумал Юра. — И на опоздание не среагировала, даже не спросила, почему задержался. Хотя я же сказал, что меня Жук задержал. Но она приняла это как должное, как будто я каждый день с Жуком беседую — вот что странно. Даже не поинтересовалась, о чем у нас с ним был разговор. А если бы он мне действительно предложил зарубежную поездку? Могло же такое быть, не последний я дурак в институте. Я бы ничего не сказал ей ни сегодня, ни завтра. А когда все уже было бы решено, показал ей заграничный паспорт, или как это там называется. Вот это была бы сцена! Только она ведь не вериг ни в какие такие возможности. Она даже подумать не может, что мне такое предложат. Она уже наверняка рассчитала мою карьеру на двадцать лет вперед — времени у нее для этого достаточно, а может, и говорила с кем-нибудь обо мне. Она уже все знает про меня (по крайней мере думает, что знает), и в моей судьбе нет для нее ничего неожиданного, каких-нибудь там взлетов или свершений. Поэтому ей и спрашивать меня неинтересно. И не исключено, что она теперь смотрит по сторонам, чтобы не связывать себя навсегда с такой маловыразительной личностью. А иначе зачем ей работа? Почему она хочет сдать Обратно в ясли и вернуться в свой разъездной театрик? Былые успехи покоя не дают, блеск славы? Фиг-то, не было там никакой славы, да и успеха, пожалуй, не было. Мотались на автобусе по области, играли какую-то муру перед сельскими тружениками. В итоге — пневмония и Обратно.

Стоп! — крикнул он сам себе. — Теперь уж точно приехали. Нет у меня никаких оснований в чем-нибудь ее подозревать. Я сам все придумал. Шире шаг, ребята, мы шагать пешком не устаем, пускай планета маловата, мы только песенки поем-ем-ем!»

— А что тебе Жук сказал? — спросила Наташка, оборачиваясь.

— Жук? — опешил Юра. — Ах да, Жук. Ерунду. Я ожидал большего. Через две недели будет симпозиум в Ленинграде, там пара докладов будет по моей теме.

— Поедешь?

— Не знаю.

— Но ведь тебе это нужно.

— А как же ты одна с Обратно?

— Какая разница? Я и так с ним целыми днями одна. Тебе надолго ехать?

— Дней на пять..

— Продержусь. Обратно уже большой, я могу с ним в магазин ходить — другие-то ведь ходят. А Светку сегодня попрошу, чтобы приезжала помогать.

«Она действительно хочет, чтобы я поехал, — подумал Юра, — как будто ей даже нужно, чтобы я уехал. Может быть, за две недели я что-нибудь узнаю».

— Ладно, — сказал он, — тогда я, пожалуй, смотаюсь. Это ведь правда ненадолго. Жалко, что один доклад поставлен на второй день, а другой на четвертый. А то можно было бы и быстрее вернуться. Но программа уже утверждена.