Малькольм Брэдбери - В Эрмитаж!

— Вы были в Санкт-Петербурге?

— Да, только тогда он назывался Ленинград. Шведы — давние враги русских, но, как ни странно, всегда хорошо с ними ладили. Один берег Балтики всегда нуждается в другом. Вот почему мы, будучи западными людьми, проводим благородную пацифистскую политику. Мы позволяем им свободно плавать по нашим фарватерам, поскольку они никак не могут их контролировать. Мы позволяем им ремонтировать их атомные субмарины в наших портах. А посольство России в Стокгольме — всем известное шпионское гнездо.

— Надеюсь, вы что-то с этого имеете?

— Имеем. Нам позволяется тайно ввозить и вывозить людей. А также рукописи, научные работы, книги. Большинство самиздата попало на Запад именно через нас. И кроме того, у нас всегда есть наше знаменитое секретное оружие.

— Какое?

— Нобелевская премия. Она сильнее десятка крейсеров. Если мы видим, что они начинают слишком плохо обращаться со своими лучшими писателями и учеными, мы даем им Нобелевскую премию.

— И это помогает?

— Не всегда. Но благодаря этому они нас немножко побаиваются. Мы не представляем для них реальной угрозы, но даем моральную оценку их поступкам. И только поэтому Бу — столь влиятельная в России фигура.

— А он влиятельная фигура?

— Безусловно. Он бывал там множество раз. Там понимают, насколько он влиятелен. Он знает всех тамошних университетских деятелей.

— А как насчет библиотеки Эрмитажа?

— Не думаю, что Бу так уж интересуется библиотеками. Он метит выше. Мне кажется, на самом деле он едет в Россию для того, чтобы разузнать побольше о лучших русских писателях, и еще по каким-то делам, связанным с Нобелевской премией.

— Похоже, вы любите Ленинград…

— Любил. В то время я был молод, и мне нравилась эта жизнь с легким привкусом опасности.

— Да, интересное было время…

— Замечательное, поразительное, конспираторское и страшное. Ленинград еще был Ленинградом. Пушкин называл его «подводным городом», и в нем действительно было что-то эдакое. А вы там никогда не бывали?

— Нет. Только в Москве. Хотя и до Ленинграда почти что добрался.

— О нет, Москва совсем другая. А что значит «почти»?

— У меня был шанс. Но потом оказалось, что все это несколько сложнее, чем я думал…

И, лежа в шезлонге на холодной и пустой верхней палубе, я рассказываю Мандерсу свою маленькую финскую интерлюдию…

ОНА сидит на кушетке, занята вышивкой, раздражена. Заходит ОН, чулки, как всегда, в беспорядке. ОНА бросает на него сердитый взгляд.

ОНА: Опаздываете, мсье Библиотекарь. Сильно опаздываете.

ОН: Да. Прошу прощения. Это слуги виноваты: все утро еле шевелятся.

ОНА: Но сейчас уже полдень.

ОН: Улицы покрыты льдом. Нева замерзла. Мост над Зимним каналом закрыт.

ОНА: Мсье! Слуги всегда опаздывают, и в Петербурге, и в Париже. Потому подниматься спозаранку приходится господам. Насчет Невы я вас предупреждала. Что касается льда — в ноябре на улицах всегда скользко и мост нередко бывает закрыт. Я уверена, что, призвав на помощь способность логически мыслить, философ и мудрец мог все это предвидеть и выкроить лишние десять минут, чтобы не заставлять ждать императрицу.

ОН: Тысяча извинений, Ваше Величество. Откровенно говоря, по дороге у меня прихватило живот. Ох уж эта невская вода! Пришлось поспешить назад и усесться, прошу прощения, на стульчак.

ОНА: Холодная ванна — лучшее средство. Отправляйтесь в общественные бани и окунитесь в холодную ванну.

ОН: Общественная баня. Премного благодарен. Не премину воспользоваться вашим советом.

ОНА: Вы знаете, что мои придворные считают вас безумцем, доктор Дидро?

ОН: Бедный шут всегда к услугам Вашего Величества.

ОНА: Вы знаете почему? Наверное, вы бродили по городу и задавали вопросы. Секретная служба очень недовольна вашим поведением.

ОН: Задавать вопросы — моя работа, Ваше Величество.

ОНА: Кто дал вам разрешение?

ОН: Собственное мое любопытство. И потом, я уже давно задаю вопросы. Иначе откуда мои ответы? Откуда все эти заметки и планы обустройства вашей страны? А разве запрещено задавать вопросы?

ОНА: Нет, не запрещено. Вы вольны спрашивать, а мои подданные вправе не отвечать. Если сочтут за лучшее промолчать.

ОН: Не уверен, что они руководствуются разумными доводами. Они говорят: с иностранцем свяжешься — недолго и носа лишиться.

ОНА: Вполне разумный довод. Вы встречали безносых на улицах Петербурга?