Valery Frost - Заговор по душам. (Малоросский прованс.)

В какой-то момент пальцы нащупали среди крохотных песчинок холодный рельефный кругляш, а шустрые мысли, как по команде выстроились в шеренгу. Словно озорная первоклашка с косичками, Вера стала перепрыгивать с одной ментальной ступени на другую: тушь размазывается - чтобы не текла, нужен закрепитель - чтобы закрепить, нужна основа или клей - клей есть у Женевьеф - клей для шпанских мушек - на этот же клей можно сажать накладные ресницы - ресницы могут заменить тушь - ресницы сделать просто - шерсть норки, лисицы и даже перышки!

Пальцы непроизвольно сжались, захватывая гость песка с холодным кругляшом. Вера поднесла руку к лицу, стряхнула песчинки. На ладони лежал медальон. Самый простой, медно-оранжевый, поцарапанный временем и песком. Повозившись с жетончиком, Вера смогла рассмотреть буквы, но полностью прочитать начертанное не смогла.

И все же осталась довольна. Не терпелось поскорее вернуться в город и поговорить про первый пробный продукт с Женевьеф. А еще провести мастер-класс. У Веры есть еще почти полгода, чтобы добиться успехов и вернуться домой к отцу. К генералу. А уже через него - к императору. И пускай девушку посчитают сумасшедшей, но она поможет избежать пускай не Первой Мировой, но хотя бы убийства венценосной семьи.

В доме бабы Яги стоял дым коромыслом. Подумать только! Знак свыше! Да еще какой!

Вера затравлено смотрела по сторонам и молчала, сжимая губы. Вот кто-кто, а она в никакой знак свыше не верила. Обычный... самый простой жетончик с единственной дырочкой найденный на пляже произвел эффект взорванной бомбы. Большая часть женского населения пригорода Железного Порта собралась у ворот хозяйства теть-Машиных родственников, и истово крестились на купола недавно отстроенной церкви.

- Це ж Олександр ╤ванов╕ч! ( сноска: Это же Александр Иванович !)

- Коли вже знайшовся... ( сноска: Ну, раз уж нашелся ...)

- Усюди вони! ( сноска: Везде они !)

- Циц, Гадя, тоб╕ усе не гаразд! ( сноска: А ну цыц, Гадя, тебе все вечно не так !)

От количества мнений относительно бывшего хозяина медальона начала раскалываться голова. Одно Вера уяснила точно. Тот, кто потерял украшение и носил имя Александра Ивановича Фальц-Фейна, мог быть как вознесен до небес и прославлен в веках, так и освистан. Меценат и помещик. Рабовладелец и прогрессор. Лучший из работодателей и монарший лизоблюд.

Часом раньше медный жетон отчистили обычным помидором и он засиял неверным светом чужой славы.

Сам хохол с немецкими корнями скончался совсем недавно, но дело, начатое им, продолжала семья. Большая и дружная семья. Хозяева заводов, газет, пароходов... Говорили, что и Железный Порт получил название за то, что у деревянного причала стоял единственный склад под железной крышей. И принадлежал он именно Фальц-Фейнам.

Одни пророчили нашедшему медальон счастье, другие пугали проклятьем. Мол, найти вещь мертвеца - это ой, ой...

- Но ведь потерял он этот медальон, когда был еще жив? - попыталась откреститься от пророчеств Вера.

Балаган на мгновенье смолк, чтобы уже через секунду взорваться новыми спорами.

Долго задерживаться в Порту Вера не собиралась. Два дня на отдых мозгам, два дня для смены обстановки, два дня для большей убежденности - Епанчина должна вернуться в Петербург и предотвратить гибель тысячи людей. И в первую очередь - монаршей семьи.

Поблагодарив хозяйку Ягу за радушие, раздав по копейке девчушкам, и запрятав найденное на пляже сокровище, Вера отправилась на почтовую станцию покупать билет на пассажирский омнибус. А по дороге молила Бога, чтобы дал ей крайне воспитанных и молчаливых попутчиков.

Когда купленный билет лежал уже в кармане, а в тарантас запрягались свежие лошадки, Вера уплыла в своих мечтах далеко за пределы Херсонской губернии. Она представляла будущее империи. Никаких коммунистов, никаких потуг в дороге к светлому будущему, никаких "лихих 90-х". Железная рука - вот, что надо ленивому православному народу!

Епанчина не могла четко определиться с развитием событий, но точно знала: лучше может и не быть, но будет по-другому. А это уже хорошо. От созидательных мечтаний оторвал возникший за спиной шум мотора. Простой народ заволновался, завертел головами, заахал и заохал.

Генеральская дочь обернулась на звук, мазнула безразличным взглядом по остановившейся у обочине машине, и снова отвернулась. Подумаешь - машина. Вот если бы здесь появилась "Лада Калина" выпуска две тысячи десятого года - вот тогда было бы на что посмотреть! А тут - обычный четырехдверный экипаж на колесах. Громкий и блестящий.