Valery Frost - Заговор по душам. (Малоросский прованс.)

- А то ты думал, Вадон дурний зовс╕м? Он ╓нт╕х харьковск╕х терпит, тому шо какчество в них г╕рше за наше. И хто купив в них, зараз же б╕жить до нашого магазину... ( сноска: А ты думал, Вадон дурной сов сем? Он этих харьковских терпит потому, что качество у них хуже нашего. Кто у них неделю назад товар купил, уже к нам за ремонтом бежит!)

Вот ведь странность... Будь Вера у себя на родине в свое родное время, от подобного суржика ее бы передернуло. А вот сейчас все как-то забавно смотрится, словно наиграно, словно не по-настоящему.

Дальше пошли объявления про продажу техники и других полезных вещей - швейные машинки "Зингер", велосипеды "Свифт", машинки "Ремингтон", переносные печи "Метеор", фотоаппараты "Кодак" и, о боги, стиральные машины!

Глубоко нырнув в изучение продвижения товаров, Вера не замечала происходящего за спиной: ни шума проезжающих телег, ни ржания коней, ни ругани грязных рабочих, ни свистков полицейских. А очнулась, когда уже было поздно - над ухом зазвенела гитара и басистый голосок сообщил:

- Позолоти ручку, красавица.

Цыган Вера боялась, как огня. Вжавшись в стену со всех сил, Епанчина беспомощно таращилась на разодетого в яркий кафтан мишку и судорожно пыталась нащупать карман с мелочью. Ноги двигались сами по себе, рот перекосился в подобии улыбки, а взгляд скакал с одного смуглого лица на другое. Бубны, гитарные струны, шлейфы ароматов, черные волосы, жгучие взгляды - все перемешалось.

Вера сглатывала ком в горле, но тот все никак не желал уползать ниже трахеи. Испуганно моргая, Епанчина передвигалась вдоль нагретой солнцем стены, пока та не закончилась, и девушка не ввалилась в дверной проем.

Цыгане разом засмеялись, а та самая, которая и предлагала "позолотить ручку", махнула размалеванным цветами подолом, и удалилась, гордо задрав голову.

Первой реакцией оказалось вбитое бабушкой правило - проверить вещи, проверить карманы, проверить деньги. За сим необычным занятием и в еще более необычной позе и застал гостью хозяин лавки.

- Панночко, не зашиблись?

Веру аккуратно, но настойчиво попросили сменить положение. Мужчина потянул девушку вверх, ухватив за предплечье.

- Благодарю, все на месте, - сообщила Епанчина, продолжая хлопать себя по бедрам и бездумно пялиться в дверной проем. Лишь мгновение спустя сообразила, что фраза прозвучала двусмысленно, и Вера поспешила улыбнуться: - Простите Бога ради, все в порядке. Цыгане напугали.

- Oni s? nie straszne, lecz jestem wdzi?czny im za to, ?e takim oryginalnym sposobem zmusi?y was odwiedzi? mСj skromny muzyczny klasztor... (они соу не страшнэ, леч естэм вджеучны им за то, же таким орыгинальным способэм змыШИлы вас одведЖИч муй скромны музычны кляштор)

- Что, простите?

- Я кажу, що вони зовс╕м не страшн╕, та я сам превелико благодарен, за те, що змогли вас сюди запросить. ( сноска: Я говорю, у страха глаза велики, но сам я им благодарен, потому что смогли заставить вас заглянуть ко мне.)

Вера улыбнулась комплименту и почувствовала, как страх и чувство неуверенности улетучилось мгновенно. Теперь можно было и оглядеться.

- Вы продаете музыкальные инструменты? - невольная гостья боялась взглянуть на хозяина лавки - слишком проницательным был у него взгляд, слишком волшебно звучал голос поляка. Поэтому просто рассматривала убранство полок.

- Не только инструменты. Есть по последней моде - граммофоны.

Вера аккуратно провела пальчиком по блестящему краю рупора.

Молчание поляка вызывало беспокойство. Сердце отчего-то забилось часто-часто. Епанчина даже закусила губу, чтобы не выдать себя шумным дыханием. Что послужило причиной столь странного поведения - Вера сказать не могла. Может, страх, может, адреналин, может, неповторимый запах лакированной древесины...

Девушка обернулась, чтобы высказать благодарность за спасение, и пропала. Заглянула в глаза мужчины и застыла, успев только набрать воздуха полную грудь.

- Зарек, коханий, а ты вже зробив?.. ( сноска: Зарек, любовь моя, ты уже сделал?)

Речь оборвалась так же, как и обжигающий все нутро взгляд черных глаз.

Со второго этажа магазинчика медленно спускалась молодая женщина. Тихо спустилась. Медленно. Потому что по-другому не могла - мешало огромное пузо.

Так и стояли две дамы, замерев. Смотрели друг на друга и молчали. А хозяин лавки наоборот - сорвался с места, и закружил вокруг любимой, укутывая заботой.

- Спасибо вам, - почти шепотом произнесла Вера и пулей вылетела в открытую дверь.

Внутри все клокотало. Гнев и страх ватой затыкали уши, предательские слезы вот-вот готовы были сорваться с ресниц. Казалось бы, что значит одна встреча? Случайный взгляд, случайные слова... А зацепило за душу и протащило по бездорожью... Вера испугалась. Испугалась до дрожи в коленках того, что мир - незнакомый новый мир - может вызывать другие эмоции, кроме интереса и страха. Солнцева вдруг потеряла себя - она почувствовала симпатию, вожделение и ни капли стыда! Она позволила себе забыться. Позволила себе думать, что готова привязаться к кому-то...