Первой в просторную светлую комнату вошла провожатая. И остановилась на пороге. Если бы Вера была не столь внимательной, наверняка врезалась бы в спину впередиидущей женщине.
Некто сидящий за столом и в данную минуту держащий телефонную трубку возле уха, зазывающе махнул рукой. Веру, наконец, пригласили войти и указали на стул перед огромным письменным столом.
Пока сидящая в кресле женщина внимательно слушала противный писк в трубке, Епанчина успела украдкой оглядеться. Беленые стены, деревянные уголки, трюмо темного дерева, стулья или кресла вряд и у всех - непомерно высокие спинки. И бумаги, бумаги, бумаги...
- Дарья Тимофеевна, кого вы нам привели? - голос хозяйки кабинета скрипел не меньше, чем стул под Верой.
Дама в сером чинно прошествовала к начальнице и выложила на стол рекомендательное письмо.
- Епанчина Вера Николаевна, - прочитала единственное полное имя, указанное в бумаге, женщина-карга, - университет гуманитарных наук... Петербург...
Вера заметила вздернутую бровь собеседницы, в то время как провожатая оставалась невозмутимой.
- И что же привело в наши края дочь знаменитого полководца?
Вера опустила глаза, продолжая придерживаться выбранной и утвержденной линии поведения. Тактика сработала.
- Сбежала? Правильно! С таким отцом не сильно вольно-то и поживешь, - письмо легло поверх остальных документов, а сама читательница поднялась из-за стола и подошла вплотную к гостье. Вера продолжала упорно молчать, лишь мельком глянула на собеседницу. И этого мгновенья хватило, чтобы увериться - девушку проверяют.
Не дождавшись ответа, старшая дама прошла к трюмо, зашелестела бумагами. Дама в сером сверлила глазами молодую особу.
- Смирение и терпение нужны как для мира, так и для войны, - заинтересованная визави вновь приблизилась к гостье и протянула письмо.
Епанчина еле разобрала размашистый почерк и давно вышедшие из письменного обихода "ери" - твердые знаки в конце слов. Но общий смысл был понятен. Некая Вера Карповна настоятельно просила принять дочь генерала в ряды преподавателей гимназии, обещала, что в лице Епанчиной-младшей, школа обретет толкового и высокообразованного преподавателя. А заодно, возможно, сыщется старой деве женишок.
- Бойся смирившегося врага, - процитировала мудрое изречение Вера и вернула послание. Глядеть на госпожу всея гимназия девушка не решалась и просто смотрела в окно. Пускай думает, что последнее изречение - просто первая пришедшая на ум мысль.
Взмахом руки даму в сером отослали вон.
- Я не знаю, барышня, чем вам не подошли столичные франты, но здесь, я надеюсь, вы в первую очередь будете думать не о себе, - бойкая мадам стояла, нависая над столом, изучала будущую преподавательницу. - Какое направление вам интересно?
- История, - не задумываясь, выпалила Вера, но тут же осеклась.
- История... - собеседница села, - Софья Игнатьевна была нашим светочем. Что ж, история, так история. Меня можете звать Елена Игнатьевна. Я теперь заведую гимназией. У нас много перемен и я желала бы, чтобы вы стали лучшей их частью. Вам есть, где жить?
Вера отрицательно покачала головой.
- Тогда будете жить в пансионате в крыле преподавателей.
Комната, отведенная под нужды новой хозяйки, радовала простором и большим количеством света. К превеликому сожалению, удобства даже для преподавательского состава располагались в конце коридора и могли использоваться и ученицами тоже. Огорчил момент с отоплением. Ни батарей, ни труб. Только небольшой камин. Значит, если Вера задержится в девятьсот двенадцатом надолго, зимой придется греться по-старинке - огнем и шерстяными изделиями. Наверное, еще и грелки тут не отменили.
А еще в этом веке не существовало стиральных машин, микроволновок, фенов, шариковых ручек, мобильных телефонов, кондиционеров для волос...
Вера раздосадовано застонала и повалилась на узкую кровать. Ну, почему ее не закинуло в какое-нибудь далекое будущее с максимальными условиями комфорта и прогрессивными взглядами на жизнь? Как долго будут мучить девушку фантомные боли: взглянуть на экран смартфона, чтобы проверить время, погоду, новости, выискать глазами микроволновку, щелкнуть выключателем?
Решив, что слезами делу не поможешь, Епанчина принялась приводить жилище в порядок.
Письменный стол, несколько стульев, дверцы и полки шкафа, комод и подоконник были покрыты толстым слоем пыли. Потрепанная временем полосатая дорожка вела от порога к окну, еще одна циновка лежала у самой кровати.
Читать дальше