Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть

— Да, Бланш…

Какая болезненная хрупкость, даже под платьем чувствуется! Крепким сложением она никогда не отличалась, а сейчас — просто кожа да кости.

— В середине ночи он говорит, что… хочет покончить с собой…

— О, господи…

— Говорит, что он подонок и жизнь для него — слишком большая роскошь… Звонит вот так три или четыре раза в неделю. Ну что делать, Фредди, подскажи?

Лэндон крепко прижал ее к себе. Странная израненная душа. Да. Что делать — вот вопрос. Именно. Как прожить жизнь? Но здесь рана была глубокая, пожалуй, залечить ее не под силу никому. Да и что тут, в конце концов, скажешь? В таких обстоятельствах слова бесполезны, даже опасны. Иногда ты только и можешь, что прижать к себе человека, покрепче. Вдруг Бланш оттолкнула его, упершись руками ему в грудь. Сверкнула влажными глазами.

— Фредди, прости, ради бога. Дурость какая-то накатила. Знаешь, я последнее время стараюсь изо всех сил.

— Да я не сомневаюсь, Бланш.

В отсвете огней из гостиной она выглядела изможденной.

— Очень стараюсь. Правда, правда. Но, понимаешь… — Она отошла от него, потеребила свое жемчужное ожерелье, отвела глаза. — Зря я сегодня пила. Не знаю, почему я в таких делах веду себя как последняя идиотка. Ведь доктор мне говорил. И несколько таблеток я приняла… Ну да ладно. — Она смолкла, посмотрела куда-то мимо Лэндона, и на лице ее загуляла смутная улыбка. — Пожалуйста, пойми меня правильно, но я из-за этого в постоянном напряжении. Из-за Хауэрда. А теперь… я так люблю Веру и Джинни, я просто счастлива, что они здесь… но Вера заставляет меня нервничать. Как всегда.

— Да, я знаю.

— Да нет, не обращай внимания. Забудь об этом. Она моя сестра, и я очень ее люблю, правда. А Джинни просто обожаю. Пожалуйста, забудь о том, что я сказала. Извини. — Она снова отвела глаза, будто осмысливая какую-то абстрактную проблему. — Странно — как часто я говорю «извини»… Тебе не кажется это забавным? Только и делаю, что прошу прощения. Мне это Харви всегда говорил. — Она свела руки вместе. — Ну да ладно. Тебе пора бежать, дорогой. Я вижу, ты устал… Только обещай, что скоро заглянешь повидаться со мной.

— Конечно, Бланш. Даже очень скоро. В общем-то, я позвоню тебе на той неделе.

— Точно?

— Точно.

— Какой ты милый. Мы попьем чаю. Не джина и не виски… Ну вот… Мне уже лучше.

— Вот и хорошо.

Лэндон нагнулся и поцеловал ее в щеку, снова вдохнув знакомый запах увядания. Теперь она смотрела на него по-иному, держа за обе руки — совсем как его незамужняя тетка.

— А мы слышали, что у тебя новая приятельница. — Она помолчала. — Надеюсь, она добра к тебе, Фредди.

— Да, Бланш, она очень добрая.

— Вот и хорошо. Прекрасно. Ну, а теперь — спокойной ночи. Благослови тебя бог.

— Да. Спокойной ночи, Бланш.

На лужайке Лэндон сквозь ветви деревьев взглянул на черное небо. Луна давно ушла спать, и по беззвездному небу струилась тьма. Ветки старых деревьев шевелились и поскрипывали на морозе. Пока что стояла зима, и Лэндон попросил господа: пошли скорее весну.

Поток транспорта бурной рекой лился по автостраде, машины рвались из города в неведомые дали. По крайней мере неведомые Лэндону, наблюдавшему за вжикающими мимо машинами из «де-сото» Гранштейна, этого тяжелого стального панциря. Стояло еще одно холодное утро, и солнечный свет играл на поверхностях машин, зловеще отскакивал от выбеленного морозцем полотна дороги. Прямо перед глазами Лэндона густо-рубиновый капот «де-сото» сверкал и переливался, как старинный драгоценный камень тонкой работы. Перед выездом Лэндон протер машину тряпочкой, надраил ее до блеска, как все автовладельцы по субботам. Однако старая машина изрядно потрепала ему нервы, наотрез отказываясь заводиться. Обычная история повторилась, и Лэндон, коптя своим дыханием сыро-влажный воздух гаража, пытался уломать строптивое зажигание. Рядом с ним неподвижным камнем сидела Маргарет. Ее словно что-то томило, даже угнетало. Да и вчера, когда они кончили заниматься любовью, она погрузилась в это мрачное молчание. Странная дамочка. Может, у нее такая полоса? Но он немного сердился на нее. Неужели до сих пор нельзя было отремонтировать машину? К ней, как и к нему, относилось выражение «на охоту ехать — собак кормить». А когда в доме таких двое, все стоит на месте. Нельзя подбирать себе в пару человека, у которого те же слабости, что и у тебя самого. Нужно, чтобы недостатки уравновешивали друг друга. Тогда и вина, и беда будут делиться надвое. Вскоре, однако, старая колымага ожила, и Лэндон погнал ее к северу.