Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть

Джинни вспыхнула. Удар Веры пришелся в цель, была пущена кровь. По жилам Лэндона зазмеился яд оскорбленного самолюбия.

— А знаешь, мама, что мы будем делать завтра? Мы все едем в Бей-Сити.

— Да что ты? Как прелестно. Семейный пикник, да? Может, время года не самое подходящее. Тем не менее… Вы можете пообедать у тети Эллен. Очаровательная женщина. Кстати, Фред, как она там?

— Мама, а папуля берет с собой приятельницу.

— Очень рада за него! И за всех вас! Вы прекрасно проведете время, вот увидите. — Вера крепко сжимала их руки.

— А как ее зовут, папуля? — с убийственной настойчивостью спросила Джинни. Лэндон почувствовал, как у него дымятся подошвы.

— Ее зовут Маргарет, Джинни, — сказал он со смутной досадой в голосе. Вера взглянула на него.

— Ну-ну, Фред. Что такое? Женщины — всегда женщины, ты же знаешь. У них свои маленькие игры. Не так ли, Вирджиния-Энн?

Кошачьи повадки. Стервозные выходки. Как ему иногда хотелось убраться подальше от женщин. От всех. Даже от Маргарет. Тоже ведь сплетничает о коллегах-учительшах! Вот бы здорово — прижаться лицом к холодному камню монастырской стены; звон колокола призывает тебя в общество мужчин в сутанах. Может, еще не поздно податься к траппистам [72] Орден монахов, имеющий монастыри в США и Канаде. ? Он будет опалывать мотыгой репу или босыми ногами мять виноград; жить с людьми, которые в совершенстве овладели искусством держать рот на замке.

— Я устал, Джинни, — сообщил Ральф. — Пожалуй, я слиняю.

— Ладно… Я попрошу у тети Бланш машину и свезу тебя домой. Ральф еще не совсем поправился после мононуклеоза. Спокойной ночи, мама… пока, папуля.

— Только не задерживайся… пожалуйста, — попросила Вера. — Чтобы через час была на месте… И поаккуратнее с тетиной машиной.

— Да, да. Ну, всем спокойной ночи… — Она скакнула в сторону, увлекая за собой Ральфа. — Папуля, завтра увидимся, — выкрикнула она. — Мы, пожалуй, двинем после обеда.

Вера проводила их взглядом, потом повернулась к Лэндону.

— Фред, извини, но я с тобой прощаюсь. Ужасно тяжелый был день.

— Понятно.

Вера оглядела комнату.

— Если бы найти Бланш, я бы сейчас всех отсюда вытурила. Почти час ночи. Ты посмотри, что здесь творится! Весь пол в пепле, ковер уделали вином. И где только Хауэрд их берет, этих своих друзей?

— Прекрасный вопрос.

— Некоторые из них, по-моему, развращены до крайности.

Гости по большей части уехали, но кое-кто задержался, люди стояли группками и говорили о религии или политике — две заключительные темы всех алкашей и горемык. Кто-то откопал пластинку с джазовыми блюзами, и сейчас по дому плавали сонные звуки саксофона-тенора. Неожиданно Лэндон вздрогнул — Вера тронула его за рукав.

— Ты ведь не забудешь о нашем разговоре, Фред? У Джинни все будет хорошо, но ее надо направить. Этому маленькому поганцу в ее жизни делать нечего. Хватит с меня одного Эрни Монро — второй не нужен.

— Вера, я, конечно, сделаю, что смогу, но на людей можно давить лишь до какого-то предела. Дальше натыкаешься на сопротивление. Перед твоим носом может разорваться хлопушка.

— Просто поговори с ней, будь так любезен. Больше я ни о чем не прошу.

— Поговорю, если смогу удержать ее на одном месте.

— Пожалуйста, постарайся.

Сквозь материю он чувствовал нажим ее пальцев. Давно она к нему не прикасалась. Многие годы.

— Что ж, Фред, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Вера.

Она отошла на несколько шагов, потом обернулась.

— Надеюсь, завтра у тебя будет приятный день.

— Спасибо.

Вера ушла, а Лэндон озадаченно подумал: откуда вдруг такое дружелюбие? Неужто Джинни была права вчера, когда намекнула, будто Вера к нему еще что-то чувствует? Нет. После всех этих лет — исключено. Но с чего ей быть такой радушной?

В прихожей Лэндон начал рыться в шкафу, ища пальто. За старыми костюмами он обнаружил высокую цилиндрическую корзину, а в ней — зонтики и несколько старых палок Хьюза Ритчи. Но где же это чертово пальто? Конечно, рассчитывать на вежливость — элементарную! — может только безнадежный идиот. Что за люди! Когда-то он закрывал глаза: пусть потакают своим желаниям, пусть ведут себя как дети, пусть смехотворными обезьянами копируют жизнь английского дворянства. Эта их охота верхом с собаками на загородных холмах, эти предвечерние чаепития и бутерброды с огурцами. Он мог простить даже их фундаментальное скудоумие, их катастрофическую глупость. Но раньше по крайней мере они были подчеркнуто вежливы. Сейчас, как видно, нет и этого. Дверь они тебе еще откроют, поздороваются, но уже через четыре часа нм на всех накласть, а человек не может найти свое пальто. Вдруг он вспомнил. Хауэрд уволок его пальто в одну из спален на втором этаже. Лэндон застонал. Насколько он помнил, спален над его головой было не меньше десятка.