Алексей Ловкачёв - Приключения бывшего мичмана

— Чтобы у такого мужчины не было женщин, да этому просто никогда не поверю! — «Ну, прямо какой–то Станиславский в юбке на мою голову свалился, — подумал Алексий, — верю, не верю…» А она тут же весьма самокритично добавила: — Я наивная дурочка. Я же всему верю, — однако, чтобы не показаться любовнику человеком беспросветно недалекого ума, добавила: — Нет, но я же не дура… — Перемена мнения о себе самой и собственная самокритичность просто очаровали Алексия. Для него это прозвучало восхитительной женской формулой: «Я дурочка, но не дура!»

Что может быть более непосредственным и занятным в поведении умной и рассудительной девушки? А в том, что она такая, у Ветра сомнений не было. Зачем ему нужны были подобные сомнения? Просто иногда, — подумал он, — под настроение у нее пробивается заниженная самооценка, и тут же приходит мысль, что в его глазах она предстала полной дурой. Вот, спохватившись, она и сказала что «я не такая». Ну что здесь скажешь — чисто женский настрой и подход.

Алексий видел перед собой умную, проницательную, с достаточным жизненным опытом девушку, которая ко всему прочему являлась руководителем, при этом свое начальственное положение никак не выставляла, позиционируя себя исключительно простым работником, что говорит о потрясающей скромности. А та наивность, которая, конечно же, присутствовала в ее характере, заключалась в честном и порядочном отношении к мужчинам, и делала ее более нежной и ранимой. В этом она была честной и искренней, не юлила и не крутила хвостом, прямо и без утайки демонстрировала свои потребности, чем безоговорочно подкупала Алексия как мужчину.

Ну нравились ему умные девушки, вот он и прибегал к автосуггестии!

А вечером, как положено, вся компания пошла на танцы. Петр Яковлевич, оставаясь в своем амплуа, демонстрировал независимость, танцуя то в одном, то в другом кругу. Высокий и интересный мужчина, он доминировал над окружающими, неспешно топчась с разнообразными и разномастными девушками, демонстрируя свою мужскую стать и непростую породу.

После танцев Алексий и Елена снова бурно провели ночь, правда, уже с мало–мальски адекватным перерывом на сон. Рано утром Ветер проснулся, посмотрел на рядом лежащую в спокойном сне Елену, и снова удивился ей. Во время сна она была настолько тиха, что он не слышал ни храпа, ни сапа. Казалось, она даже не дремлет, а чутко прислушивается к сну Ветра, чтобы уберечь его от напастей. Нежно взяв это милое создание за плечи, он разбудил ее. Она легко, будто ждала этого, проснулась и с удивительно нежной и непонятно за что благодарной улыбкой посмотрела Алексию в глаза. Радуясь ее замечательному пробуждению он, как бы догоняя поднявшееся солнце, призвал под свои знамена и Елену. Все еще пребывая в приятной неге, она оказалась совсем даже не прочь подчиниться ему и, вдохновленная призывом, благодарно одобрила и покорно уступила инициативу, нежно и красиво подчинившись мужскому диктату.

Вот так заторопились весенние деньки, добежали до среды, 23‑го мая. И в трудовых буднях незаметно наступила середина недели.

В этот солнечный день Алексий с Еленой ходил на пляж, но не на дощатый, который находится метрах в двухстах от санатория, а на песчаный, что был примерно в километре, максимум в полутора, вниз по течению Мухавца. Как рассказывала Лена, им на экскурсии сообщили любопытную информацию о благоустройстве пляжей. Сюда, судя по объему работ, скорей всего, на баржах, привозили речной песок с большим содержанием мелких ракушек и засыпали берег, чтобы оборудовать пляжи. Именно в такой безлюдный уголок, где сиротливо стояла парочка покосившихся грибков, они и пришли, расположились под не очень жарким солнцем.

И тут им было сложно разлепиться. Оба постоянно испытывали острую потребность прижиматься друг к другу или хотя бы прикасаться. Это желание было настолько неодолимым, что они радовались наличию на пляже всего двух пар, которые размещались в достаточном от них отдалении и совершенно не мешали. На реке влюбленная пара пробыла не очень долго, чтобы не сгореть под щедрым на радиацию майским солнцем, тем не менее, придя в номер, оба обнаружили на коже покраснения. Так как Елена была всесторонне опытной девушкой по поездкам в Турцию, и по части загара тоже, то предложила натереть друг друга специально припасенным ею кремом.

С пляжа возвращались не спеша, идя под ручку. Истосковавшись по женскому телу и его энергетике, Алексий подчинился вдруг накатившему желанию и в сильных объятиях сжал Елену. Она, беспрекословно отдаваясь его порыву, также трепетно к нему прижималась, во всю силу своих рук обнимая за плечи. Постояв в таком положении какое–то время на пустынной дороге, они отстранялись и шли дальше до следующего безотчетного наката эмоций. При этом Елена удивляла Алексия своей женской покорностью. Он видел, с каким трепетом, почти умирая от желания, она безропотно к нему прижималась. В то же время она сама ни разу не инициировала прикосновение тел, зато всегда первой брала Ветра за руку, чтобы по возможности дольше не прерывать физическую связь, которая постепенно переходила в более прочную и неразрывную — духовную. Удивительная девушка!