Михаил Соболев - Иноходец

Один кричал:

— Там всю гуманитарку разворовывают. Роддом — без медикаментов, а у главврача в гараже — целый склад!..

Другой:

— Ты кого слушаешь, бендеровскую пропаганду, мой батька убит этой бендерой проклятой под Ровно. Да я тебе…

Петухов разняли. Они замолчали, но так до города и сидели, отвернувшись друг от друга. Один в окно смотрел, второй — под ноги.

Мама заплакала — обняла Сашу, руки не разжать. Потом заставила себя успокоиться и принялась кормить сына.

— Мам, полицаи не заглядывали? — спросил он с набитым ртом.

— Заходил участковый, я сказала, что с друзьями в поход ушёл на Карельский перешеек, как ты велел. Сынок, что случилось?

— Это из–за армии, призыв скоро. Пацанов навещали, вот я и спросил.

— Саша, у нас гости, — объявила мама, когда он насытился.

Вот так сюрприз: Оксана Павловна, тётка с Украины приехала. Сухонькая, личико съёжилось в кулачок, вся в чёрном — она бросилась племяннику на шею:

— Ой, лихонько, Сашко, сыночек. Варваровку нашу расстреляли… Хату, ироды, спалили…

— Кто, кто расстрелял, тётя Ксана?

— Хунта… бендеры эти. Вот с Галой приехала к вам, больше нам некуда… Зять с Наталкой там остались. Павло в ополчение подался, а она в больнице за ранеными ходит…

Белобрысая девчонка лет шести, забравшись с ногами на диван, рисовала фломастером танк с белой свастикой на башне.

Тоненько зазвенело в больном ухе. Кровь бросилась в голову Саше. Он схватил телефонную трубку и набрал номер тренера:

— Здрасте, Мирон Григорьевич, это Саша Енохов. Знаете… я решил остаться дома…

— А чего так? — поинтересовался Мирон.

— Ищите дурачков в другом месте, — начал раздражаться Саша.

— Не понял, — помолчав секунд десять, сказал тренер, — я к тебе пришёл или ты ко мне? А кто вернёт деньги, которые на тебя потрачены?

— Я рассчитаюсь, Мирон Григорьевич, заработаю и отдам.

— Вот соберёшь гроши, тогда и побалакаем… Времени у тебя сутки. А пока твоя подружка у меня погостит… В полицию ты не ходи, Енохов, закроют они тебя, кхе–кхе, — и себе и ей навредишь.

— Какая подружка, Света?! — Саша не верил своим ушам. — Слушай ты, козлина, отпусти девчонку… Если с ней что случится, я тебе кадык вырву…

Отчим болел за «Зенит». Живот свешивался с дивана.

— Кирилл Петрович, я машину возьму? Ну очень надо.

— О чём разговор, Саша, — Кирилл приглушил звук. — Не умеют играть!

Он потянулся:

— Бери, до понедельника мне не нужно. Бак полный, вчера как раз заправился… Документы не забудь, Саша, в шкатулке… И не гони, слышишь, не гони!

Кирилл взялся за пульт.

— Ма, я телефон твой возьму?

Уаз «отдыхал» на открытой стоянке, в пяти минутах от дома.

«Ну и учудила Светка! Я сам, конечно, виноват, не предупредил, что собираюсь домой, думал сюрприз сделать. И она думала — сюрприз, — корил себя Саша, мчась по трассе. А Мирон–то, Мирон… Всё рассчитал, гадюка: Светкины родители в отъезде, мне в полицию нельзя. А если и рискну, меня и слушать там не будут. Кто я такой? У, бандера недобитая!..»

В голове юноши раз за разом всплывало то, чему их учил на тренировках Мирон.

«Отними ресурс у слабого, но не хнычь, если придёт сильный и заберёт всё у тебя».

У Саши будто глаза открылись. «Отбери!» Всё им мало, уродам.

Нога сама давила на газ, и Саша то и дело заставлял себя притормаживать. «Остановят гайцы за превышение, больше времени потеряешь».

В садоводство он влетел «на четвёртой». На ухабе так тряхнуло, Саша чуть было язык не прикусил. Он притормозил у домика Евгения. На двери — замок, машины во дворе нет, видно, ещё не вернулся. Придётся самому…

Уаз Саша бросил на обочине и что есть духу припустил по линии. Ноги после полуторачасовой поездки затекли, служить отказывались, но, пробежав первый десяток метров, налились силой. Метров за двадцать до участка Мирона он увидел, что Скучин — надо же, Скунс, подлюка! — возится с замком. На плече — сумка.

«Успел! Закрывает дверь, ещё чуть, и опоздал бы».

Саша налетел как вихрь, зажал Скучину шею локтевым сгибом, перегнул через бедро:

— Где Светка? Удавлю!

Тот захрипел и закатил глаза. Саша чуть ослабил захват, и в самом деле ещё задохнётся…

— Отпусти, я всё расскажу, — просипел Скучин.

Саша поставил его на ноги, развернул к себе и встряхнул, как следует.

— Говори!

— Бабаево, — выдавил из себя Скучин и закашлялся. Изо рта потекли слюни.

«Ну и воняет от него, блин!» — поморщился Саша.