Владимир Гурвич - И корабль тонет…

Он в очередной раз оказался прав, напряжение в грудной клетке стало ослабевать. И все же однажды непременно все закончится по-другому. Очень долго он вообще не думал о смерти, даже когда она ему смотрела в глаза. Но он не мог поверить в такой финал, он был чересчур увлечен жизнью. Но с некоторых пор все стало меняться, эта тема то и дело выносилась на стремнину его мысленного потока. И чем чаще это случалось, тем крепла в нем уверенность, что происходит это не случайно; его словно бы подготавливают к неизбежному переходу. Иногда его охватывает такой панический страх, что он не знает, куда от него спрятаться. А как можно спрятаться оттого, что внутри тебя? Этот вопрос все чаще звучал в голове. Но никакого ответа он на него не находил. Но ведь должны же быть способы и для такой защиты, умные люди просто обязаны найти решения. Раньше все это его не волновало, к подобным вещам он относился пренебрежительно. Но сейчас, особенно, когда он чувствует себя плохо, все предстает по-иному. Правда, когда хорошее самочувствие возвращается, он тут же выкидывает всю эту чушь из извилин. Вернее, они сами очищаются от нее без всякого усилия с его стороны. И пока снова не станет плохо, он почти не думает на эту тему.

Но теперь его все чаще охватывает чувство, что все в прошлом. Проклятый кризис все изменил в его жизни, он безжалостно разрушает все созданное им. И не только у него однако. Несколько его знакомых уже покончили собой. Один из них — сегодня утром. Информацию об этом он отыскал в Интернете. А ведь когда-то был успешным бизнесменом. Не таким успешным, как он, Шаповалов, в сотню самых богатых людей мира, несмотря на титанические усилия, так и ее попал. Но дела проворачивал солидные. И вот за каких-то полгода от его бизнеса ничего не осталось. Вернее, осталось долги на громадную сумму. Вот он и предпочел вместо того, чтобы их погашать, отправиться в мир иной, куда кредиторам доступа нет. А кто бы мог подумать, что так случится. Помнится, года полтора назад они обсуждали эту тему, так, чисто теоретически. Тогда только раздались первые позывные катастрофы. Много смеялись, каждый был уверен, что с ним ничего подобного не приключится, так как оба уверенно стоят на ногах. И через час он, Шаповалов, напрочь забыл про разговор. А вот сегодня после того, как прочел сообщение, та беседа внезапно всплыла в памяти едва ли не дословно. Даже интонации звучат в ушах.

Утихшая было боль в груди, снова зашевелилась. Он напрасно стал думать и вспоминать обо всех этих мерзких делах. Была бы его воля, выбросил бы ноутбук в набегающую волну в качестве подарка океану. Когда он входит в Интернет, у него сразу возникает учащенное сердцебиение. И не удивительно, так как уже не помнит, когда читал в последний раз что-то хорошее. Везде одно и то же: все падает, компании разорятся, рынки скукоживаются. Он бы наплевал на все эти мерзости, если бы они напрямую не касалось его. Самое ужасное в том, что он сам полез в петлю. Никто его туда не тянул. Вернее, тянул, но ведь он мог и не пойти. Мало ли он получал заманчивых предложений, от которых отказывался. И почти всегда был прав, через некоторое время они завершались большим пшиком. А вот когда следовало бы проявить максимальную предусмотрительность, поступил как последний лох.

Негативная энергия от последней мысли мгновенно передалась в грудь. От сильной боли он упал на кровать и закрыл глаза. А ведь он вполне мог сейчас отдать концы. Слава богу, что на этот раз обошлось, вот только этот приступ подбросил в его душу еще одну порцию страха. Теперь он очень зримо представляет, как все это может произойти.

Шаповалов вдруг задумался. Мысли были непривычные, но коли они уж забрели в его голову, значит стоят того, чтобы к ним, по крайней мере, отнестись со вниманием. Он всегда так делал, не отвергал ничего с порога. Никогда не знаешь, что в конечном счете принести пользу. Такое в жизни с ним случалось не раз; вроде бы приходила в голову какая-нибудь глупость. А потом оказывалось, что это именно то, что нужно.

Почему его мысли так упорно вращаются вокруг Шаронова? Не нравится ему этот человек в отличие от его сценариев. Но, насколько он понимает, их писал совсем другой Шаронов, от которого осталось в нынешнем не так уж и много. Вот уж во что Шаповалов никогда не верил, так это в то, что человек способен меняться. Каким был от рождения, таким оставался и в день смерти. Просто то, что было изначально в нем заложено, то и развивалось. А все разговоры о преобразовании личности, вызывали всегда усмешку. Еще ни разу он не встречал никого, кто бы кардинально переменился. Все это сказки для взрослых. И все же…