Владимир Гурвич - И корабль тонет…

Сильнейшее желание отомстить ему едва не разрывало ее на части. Но она никак не могла придумать, каким образом это сделать. Задачка, в самом деле, была не из простых, нанести ему удар, но так, чтобы Шаповалов не подозревал, с какой стороны он последовал. Иначе она в туже секунду окажется вне корабля. Она даже не исключает, что он может ее взять да выкинуть в море. Если он заставил ее прыгнуть с парапета, то почему не совершит и такой поступок. Спасибо, если даст спасательный круг. Ей ли не знать, как он может быть жесток с людьми, ни раз наблюдала, как он безжалостно с ними расправляется.

Внезапно ее осенило, она знает, как отомстить ему и не подставить себя. Конечно, надо соблюдать осторожность, но риск есть в любом деле. А если она это не сделает, то вся изведется. Внутри у нее так все и пылает от желания мести.

Алла вскочила с кровати, прошла в ванную. Следующие полчаса ее жизни были посвящены уничтожению следов расстройства на лице и возвращение ему его прежней красоты. Затем она натянула облегающие шорты, майку, из которой боевито выпирали груди, и вышла из каюты.

Алла постучалась в дверь к Ромову. Сценарист пребывал в своем обычном меланхоличном настроении. Она поняла это по выражению его лица, которое, впрочем, при виде гости, сменилось на изумленное. Он явно не ожидал ее появления в своей каюте.

— Ты меня пустишь? — поинтересовалась Алла, так как она уже минуту стояла на пороге.

— Конечно, проходи. Я так рад.

Но Алла видела, что он скорей не рад, а озабочен.

В его каюте ей не понравилось. Каждый день здесь убирает стюард, а у него все ровно не опрятно. На полу горки пепла, как после извержение вулкана, вещи разбросаны в беспорядке, словно бы пришел приказ о срочной эвакуации. Да и сам он какой-то помятый. Спал что ли.

— Мне кажется, я тебя разбудила, — решила проверить она свою гипотезу.

— Вовсе нет, я работал.

Но компьютер не был включен, зато постель смята. Она всегда отличалась наблюдательностью и не сомневалась в сделанном выводе.

— Ты должен утереть всем нос, — наобум сказала она и увидела, что попала в точку. Ромов вдруг как-то напрягся и подозрительно посмотрел на нее. Но ей было сейчас не до его загадок. — Ты же хочешь, чтобы договор был бы реализован.

— Я уже немало для этого сделал.

— Мне это известно. Вот я и пришла тебя поблагодарить. Я даже не ожидала. Ты просто чудо! — обольстительно улыбнулась Алла.

Ромов выдавил ответную улыбку.

— Мне просто повезло. — Ромов настороженно смотрел на Аллу. Он явно не понимал смысл происходящего.

— Везет настойчивым и умелым. Шаповалов часто это повторяет.

— Ему видней. Он много достиг.

— И ты достигнешь, я это кожей чувствую.

— Моя кожа этого не чувствует.

— Твоя кожа… — Алла вдруг наклонилась к нему и провела рукой по лицу и шее. — У тебя прекрасная кожа. Знаешь, очень трудно найти мужчину по-настоящему с хорошей кожей.

— Кожа, как кожа, — не согласился Ромов.

— Поверь, я знаю, что говорю, Женечка. — Я дотрагивалась до разных мужских кож. Твоя самая лучшая.

— Пусть даже так, что из этого?

— А ты не понимаешь. Видел бы ты, какая кожа у Шаповалова. Старая, мятая, вся в складках. Не люблю кожные складки, они говорят о старости и о запущенности.

— У всех они когда-то появляются.

— Сколько еще лет пройдет, — пренебрежительно произнесла Алла. — А если ухаживать за кожей как следует, то это может наступить еще намного позже.

— Я учту твой совет.

— Конечно, учти, дорогой, — проворковала Алла.

— Я не понимаю…

— Что-то ты не похож на непонятливого. В твоих сценариях герой давно бы все понял.

— А что я должен понять?

— Зачем к тебе пришла женщина, да еще так наряженная. Как ты думаешь, какой должна быть следующая сцена?

Ромов молчал и смотрел на Аллу.

— Кино и жизнь — две большие разницы.

— Это я уже от тебя слышала. Но бывают случаи, когда они вдруг сливаются в одно. — Алла одним движением пересела на колени Ромова и заключила его шею в кольцо своих рук.

— Не надо, я очень прошу, не надо, — взмолился Ромов.

— Тебя хочет одна из самых красивых женщин планеты, а ты не желаешь.

— Дело в другом.

— Только в этом.

— Я не могу, пожалуйста, пересядь.

— Пересяду, после того, как ты меня трахнешь.

— Нет!

— А я говорю, да!

— Зачем тебе это нужно?

— Я хочу тебя, ты что не понимаешь?

— Не верю.

— Мне плевать, веришь ты или нет. Но ты меня сейчас трахнешь. Иначе я скажу папе, что ты пытался меня изнасиловать. И тебя выбросят отсюда прямо в море, к акулам. Шаповалову раз плюнуть это сделать. Начинай. — Алла стала быстро, со сноровкой профессиональной модели, расстегивать свою одежду. И через несколько мгновений предстала перед Ромова голой. — Ты по-прежнему меня не хочешь?