Владимир Гурвич: И корабль тонет…

Я встретился с ним в тот момент, когда его дела обстояли совсем плохо, ему грозило не только разорение, но даже судебное преследование, так как вспыли кое-какие махинации. Прежде чем идти с ним на разговор, я внимательно изучил его операции. У него явно присутствовало воображение и нестандартность мышления. А именно это мне и надо было.

Когда мы встретились, и я сделал ему свое предложение, то какое-то время он смотрел на меня как на ненормального. Но я и не ждал другой реакции, и довольно спокойно расстался с ним. Почему-то я был уверен, что мы еще договоримся, ход событий неминуемо принесет нас друг к другу.

И через месяц мы действительно обо всем договорились. Он становился моим вторым я, только тайным. Все будут думать, что это я совершаю разные хитроумные операции, покупаю и продаю бумаги, основываю фонды. На самом деле, я лишь буду реализовывать его предложения. За это я обязуюсь ему щедро платить, но его имя нигде и никогда не будет фигурировать. Он погружается в неизвестность. Его задача сделать известным меня, создать мне репутацию, если не финансового гения, то человека, обладающего большой интуицией и немалым умением в этой сфере. И, само собой, разумеется, приумножить мои капиталы.

Шаповалов замолчал, воспоминания явно унесли его с яхты совсем в другие места. Его лицо изменилось, на нем появилось та уверенность и настойчивость, которые являлись его фирменным выражением. И которое исчезло в последнее время.

— Я уже сказал, что не стану рассказывать об этом долгом периоде моей жизни. Вы многое прочтете в журнальной подборке. Интуиция снова меня не подвела, этот парень оказался очень способным. Как оказалось в последствие, способным на все. За несколько лет я действительно получил известность как крупный финансовый игрок. Кто-то меня ругал самими последними словами, кто-то наоборот, славословил. Но могу честно признаться, что львиная доля успеха принадлежала ему, Без него ничего бы не случилось. Я достаточно быстро осознал, что финансы — это не моя стезя. Не то, что я в них совсем не разбирался, но у меня не хватало мозгов придумать выгодную комбинацию. Я мыслил чересчур прямолинейно.

За это время мы заработали, или точнее формально я заработал много денег. Меньше, чем бы хотелось, но вполне прилично. Я щедро платил своему консультанту. Сначала это его вполне устраивало, но с какого-то момента ему захотелось получать не только деньги, но и причитающую по праву славу. У нас начались разногласия, хотя далеко они не заходили; по крайней мере, всякий раз удавалось их гасить. Я понимал его чувства, но я тоже ничего не мог изменить. Не мог же я громогласно на весь мир объявить, что мои успехи вовсе не мои, что другой человек все делает за меня. А я лишь пожимаю плоды его работы. От моей репутации остались бы одни рожки да ножки. Приходилось увеличивать его гонорары, иногда отдавать почти весь выигрыш. Но это помогало все меньше.

Год назад произошло знаменательное событие, я впервые попал в список ста богатейших людей мира. Правда, оказался на самой последней, сотой позиции. Но для меня это был большой праздник. Я — нищий паренек из затерянного в снегах и болотах городка, которого все презирали, поднялся на такую недосягаемую высоту. Таких, как я в мире богатеев, всего одна сотня. Было от чего закружиться голове.

Шаповалов снова замолчал. Внезапно он резко встрепенулся.

— В общем, настал момент, когда и деньги не помогали, этот человек твердо решил уйти. Мне же хотелось денег все больше и больше, я мечтал переместиться в этой сотне хотя бы ближе к середине. Он знал о моих стремлениях. И предложил вариант: он сделает мне еще один миллиард, но после этого уйдет раз и навсегда. Я согласился.

Теперь я знаю: это была его месть. Тонко и тщательно продуманная. Он так не смог мне простить, что я заставлял его пребывать в безвестности столько времени. И тем самым разрушил его карьеру. Я убежден, что он ни раз все просчитал, так как это делал всегда. Разве только еще тщательней. Он убедил вложить почти все мои деньги в один фонд. Риск был велик, но и соблазн — тоже. Я пытался определить, есть ли тут какой-то подвох. Не то, что я что-то заподозрил, но на сердце было неспокойно — уж больно многим я сразу рисковал.

Теперь-то я уверен, что он понимал, что кризис вот-вот грянет. Он всегда умел заранее просчитывать такие вещи, у него на такие дела был прямо звериный нюх. Однажды он спас много моих денег от биржевого краха, вынул их с фондового рынка буквально за пару дней до того, как он обвалился. Но то было в другие времена, а сейчас его интересовало не спасение моих капиталов, а их уничтожение. Он задумал оставить меня ни с чем. До самого последнего времени я не подозревал, насколько этот человек был мстительным. И вот теперь он решил рассчитаться со мной за то, что я лишил его известности.