Анатолий Лернер - Тремпиада

Но что такое, этот «переход»?.. что это за место такое?.. что за шлюз?.. как отыскать тот нужный причал, через который отошёл за пределы жизненных границ… разбрызганный закатом по небу… пёс… вселявший, если не страх, то, по крайней мере, уважение… и тут… что–то тихое… разлетающееся в алом… уплывающее вслед за кровавым потоком заката… струящееся в неизвестном направлении… куда уносились души… и откуда нисходили великие откровения и стихи… слагаемые великих книг… составные величайших открытий…

Сделав несколько шагов, я наткнулся на труп собаки. Склонившись над трупом, вспомнил небесное видение.

— Переход, — произнес я, и снова посмотрел в затухающее, словно сознание, небо.

… Огненная голова солнца, смазав горизонт чем–то алым, закатилась за горы… а мне привиделось, что молодой месяц незаметно взмахнул своим послушным палашом.

Скоротечные сумерки, молчаливо рухнули и перетекли в ночь… а уж та внезапно замерцала, заиграла мириадами огней… вспыхнули… на склоне горы Мерон кристаллы… и как–то сразу погасли… навсегда… как навсегда закатилось за горизонт небесное светило… как пёс, безжалостно зарезанный кривым, точно месяц, тесаком!.. голодного нелегала!.. таиландца!.. и поливочная система парка смывала щедрыми потоками воды следы насилия… и память о кровавом, как интефада, закате… И откуда–то из самой глубины всплыли, ощущения из детства…

Все же злодейская штука память!.. на каждого щегла у нее по манку имеется… сейчас память неожиданно выпустила из своих глубин то, что, казалось, забыл окончательно… к чему не хотелось возвращаться… в страшных кошмарных снах, да не привидится такое!..

Наш старый двор… сколько песен!.. а сколько стихов я посвятил тебе!.. сколько тепла и любви находил в тебе! и вместе с тем, никогда не забывал холод… страх и ненависть, наполнявшие твои сквозняки…

Наш старый двор составляли два четырехэтажных кирпичных дома в три подъезда… с одной стороны они были огорожены вереницей сараев, с другой — забором от цементного склада… забор обступали ветхие сараи… в одном из таких сараюшек, уставленном снаружи баками для мусора и пищевых отходов, жили странные и вечные, как сами сараи, люди… муж и жена… дворники… татары…

когда взрослые произносили эти слова, было в них что–то пугающее… Но когда Дворник залазил на обветшалую крышу какого–нибудь сарая, чтобы достать оттуда начищенный ваксой тяжеленный, на шнуровке из сыромятной кожи, футбольный мяч… мы смотрели на Татарина с нескрываемым восхищением!.. и благодарностью!..

Крыши этих сараев проваливались даже под весом откормленных Дворничихой котов… потому–то нам, мальчишкам, запрещалось залазить на крыши сараев… запрещалось под угрозой показательной порки… другого языка мы, наверное, тогда не понимали… то и дело, мы нарушали этот запрет… и потому знали, какой опасности подвергал себя Дворник, возвращавший нам с прогнивших крыш не просто мяч…

Трудно сказать, почему наши родители пугали нас этими людьми… я по сей день, помню кисло–сладкий запах их жилища… запах овчины и нафталина… я помню, и то тепло, и какой–то не домашний покой, манивший нас, пацанов, как манит к себе все иное, незнакомое…

Я в сереньком своем пальто с пришитыми к нему настоящими погонами… и с мусорным ведром в руках… я появляюсь во дворе… утро!.. солнце светит!.. из черных тарелок, висевших на каждой кухне, звучит единый слаженный хор.

— «Союз нерушимый…», — старательно вторю я хору!.. а Дворник, завидев меня, машет издали рукой… но я делаю вид, что мне, нынче не до него… и потом, что это значит: махать рукой человеку с офицерскими погонами?..

я прохаживаюсь прогулочным шагом взад–вперед, в надежде, что кто–то из пацанов, случайно выглянет во двор и приметит эти мои полевые погоны с двумя зелеными звездочками…

Мало–помалу я приближаюсь к Дворнику, не переставая удивляться его повадкам… Татарин смешно суетится… он хватает метлу… забавно так перехватывает ее обеими руками!.. и неожиданно… с командой «смирно»!.. замирает, уронив метелку… а тут и вовсе… как прокричит:

— здравия желаю, ваше благородие! — и прислушиваясь к непонятным мне словам, тихо добавит:

— господин лейтенант желает морковку?..