Андрей Матвеев - Полуденные песни тритонов[книга меморуингов]

СТРЕМЛЕНИЕ СПАСТИ МИР.

Или, по крайней мере, уверенное знание того, что лишь они знают, как это надо делать.

Хотя вопрос, который я задал Аркадию Натановичу, был, как сейчас, понимаю, просто идиотическим:

В ЧЕМ ОНА, МИССИЯ ПИСАТЕЛЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ?

Но почему–то ответил на него А. Н.С. совершенно серьезно.

Он сказал, что она — не в нравоучительстве. И что какие бы идеи, какие бы нравственные и моральные ценности ни исповедовал писатель, он должен соизмерять их с действительным миром, с реальными, живыми проблемами.

А потом началось самое забавное.

А. Н.С. сообщил мне, что дело писателя — это еще и писать.

И лучше, если увлекательно.

То есть, не как Пруст — это Стругацкий подчеркнул особо, видимо, догадавшись, что беседует с типом, который к этому самому Прусту относится с пиететом.

ХОТЯ Я И СЕЙЧАС ОТНОШУСЬ К ПРУСТУ ТАК ЖЕ, НО ДАВНО УЖЕ НЕ ПЕРЕЧИТЫВАЮ — НЕТ НИ ВРЕМЕНИ, НИ ЖЕЛАНИЯ.

А еще А. Н.С. говорил, что писатель — проводник идей.

И что они — БС по узаконенной ныне аббревиатуре — просто берут ампулу мысли, покрывают ее шоколадом увлекательного сюжета, обертывают в золотую или серебряную фольгу вымысла и — пусть читатель кушает на здоровье. После чего кто–то получает приятные эмоции, а кто–то вдруг возьмет да и поставит себя на место того же Руматы Эсторского или Рэдрика Шухарта. Только вот вывод из ситуации должен будет делать сам, потому что ответов авторы не дают. Это не их прерогатива — давать ответы. Писатель будоражит, подстрекает, иногда увлекает в ловушку, но остальное — дело читателя…

Наверное, это было для меня самым главным — услышать, что писатель не дает ответов.

Тогда я про это не знал. Иногда мне казалось, что все должно быть наоборот.

Тогда, больше двадцати лет назад.

А сейчас я это прекрасно знаю.

Писатель не дает ответов, он пишет книги.

Про что?

Понятное дело:

ПРО ЖИЗНЬ!

Только вот у каждого она настолько своя…

Для всего цивилизованного человечества 1984 был годом Оруэлла.

Для меня же — крутого рок–н–ролла.

На самом деле я тут ни при чем. Просто так получилось. Во–первых, рьяно исповедуя философию «своего среди чужих…», я предпочитал проводить время отнюдь не в обществе господ литераторов.

Хотя бы потому, что были они по большей частью людьми занудными и желали лишь одного: перейти из разряда непубликуемых в полярно противоположный. Мне же это не грозило. Сдуру напечатав несколько моих рассказов в 1981 году, сврдлвский журнал «Урал» предпочел сделать вид, что я или аннигилирован, или просто постоянно пребываю в тонком теле, а рукопись, которую я собрал для того самого издательства, в котором работал с конца семидесятых редактором краевой литературы — книжки про города, птичек и даже про спелеологов — вызвала у рецензента подозрительно чеширскую улыбку и предложение автору вправить себе мозги.

Только поступил я наоборот.

Ничего вправлять не стал.

И задружился с рокерами.

Тем более, что тогдашняя моя жена была певицей — голос у нее действительно был хорошим и хорошо поставленным — это уже во–вторых.

Вот эти–то два факта, выбор определенной среды обитания и наличие жены–певицы, и привели к тому, что 1984 стал для меня ну очень своеобразным годом.

Говоря пафосно:

временем осознания новых горизонтов и

ПОЯВЛЕНИЯ НОВЫХ ЛЮДЕЙ!

Ну и так далее…

Хотя Оруэлл в нем тоже присутствовал, хотя бы как метафора — тогда ведь об этом все талдычили.

Поэтому Новый год мы встречали слушая «Nineteen Eighty Four» Дэвида Боуи, а под самое утро кто–то из едва продравших похмельные глазки рокеров врубил на полную Джанис Джоплин и сопровождавших ее Big Brother and the Holding Company [53] «Большой брат и Компания держателей акций», можно — «акционерная компания». .

БОЛЬШОЙ БРАТ СМОТРИТ НА ТЕБЯ!

В лежащем на моем столе томике Оруэлла в замечательном переводе В. Голышева написано «старший», но «большой» мне нравится — не напишешь же «больше», так что просто:

БОЛЬШОЙ БРАТ МНЕ НРАВИТСЯ!)))

Встречали мы тот самый 1984 на квартире одного бывшего студента–филолога, бас–гитариста из группы моей тогдашней жены и — как мне помнится — ее очередного любовника. Сейчас он живет в Израиле. Уже много лет. Какое–то время был там грузчиком, это все, что мне про него известно.