Михаил Попов - Колыбель

— А у тебя есть что? — Дядя Саша поднял глаза от ветки к Параше и благодарно погладил ее по шелковистому прохладному предплечью:

— Спасибо, душа моя.

Денис поморщился, остальным это было не видно.

Параша растворилась в темноте.

— Будем спать?

— Только ты его далеко не убирай, — посоветовал дядя Саша. — Вдруг перезвонят?

— Да–да, я его теперь все время с собой буду таскать.

Заснули они с большим разрывом, но проснулись вместе. И оба от одного и того же ощущения — здесь кто–то есть! Проверить ощущения было легко — наступил день. Опять–таки почти одновременно постоянные жители хижины вскочили на четвереньки и в попытке к тому же отпрянуть друг от друга.

Между ними лежало тело.

Длинный, явно очень старый мужчина. Голый, и сразу стало заметно, что худой. Даже изможденный. Но не грязный. Лежал он навзничь и трудно, прерывисто, с болезненным похрипыванием дышал.

— Кто это? — сказал дядя Саша, демонстрируя то ли полное самообладание, то ли крайнюю степень обалдения.

Денис ничего сказать был не в состоянии. Сглатывал слюну, зажмуривался. Наконец собрался с частью сил и решительно крикнул:

— Параша!

Очень удобно, когда есть кто–то, кому можно предъявить все претензии в таком случае, как данный.

«Прислуга» явилась практически мгновенно. И, что существенно, не выразила никакого удивления при виде храпящего запекшимся ртом изможденного старика. Она выдала тираду, где сквозь камышовый шум остатков ее природной речи можно было разобрать слова «дом» и «сичас». И метнулась вон.

Лежащий застонал.

— Кто это? — спросил Денис. Есть такие вопросы, про которые понятно — задавать их бессмысленно, но они все равно кем–то задаются.

— Он не мог заползти сюда сам, — сказал товарищ инженер, сразу же переходя к анализу ситуации, минуя стадию эмоциональных реакций.

— Почему не мог?

— Я бы услышал. Я сплю крепко, но чутко.

— Так не бывает, — помотал головой Денис.

— Не бывает, чтобы больной, хрипатый старик вполз ночью в хижину и втиснулся между нами, а мы этого и не услышали, и не почувствовали.

— И я про то же. А может, он просто пришел, дядя Саша? Тихонько прокрался и прилег.

— Это еще более невозможно. Судя по степени истощения. Это практически мертвец.

— А что, если он у нас здесь умрет?

— Боишься, что нас обвинят в сговоре с целью убийства?

Денис ничего не успел ответить. Явилась Параша в сопровождении мужчин. С ними были носилки, сделанные из двух довольно толстых жердей, ложе было выполнено из плетеной дратвы, такой же, что была открыта товарищем инженером при обследовании брошенных подносов. Они деловито, споро переложили мучительно застонавшее тело на носилки, подняли их и двинулись к выходу.

— Эй, вы, двое из ларца, кто он такой, откуда взялся?! — крикнул им вслед Денис.

Они оба обернулись, хотя им и неудобно было это делать с ношей, и чуть улыбнулись, можно даже сказать — виновато. Как будто имели какое–то отношение к истории, случившейся в хижине белокожих гостей, и извинялись за то, что объяснить толком ничего не могут. Эти гиганты всем видом говорили: мы люди маленькие и сами знаем меньше, чем нужно для дачи разъяснений.

— Ладно, пшли вон! — сердито прошипел Денис, и его пренебрежительная команда была охотно выполнена.

Денис и дядя Саша разом поглядели на Парашу. Она тоже очень хорошо поняла смысл немого вопроса, что–то затараторила, виртуозно перемешивая словечки двух языков и незаметно отступая задом к выходу. И улепетнула.

— Кажется, она за что–то извинялась. И, думаю, русским языком она владеет лучше, чем сейчас показала. Они хоть и первобытные дикари, но хитрости и заднего ума у них хватает.

— Да ладно, чего ты от нее хочешь, — взял девушку под защиту товарищ инженер. — Похоже, мы имеем дело с чем–то вроде накладки. Они не рассчитывали, что старик может появиться у нас здесь. Более того, думаю, им бы не хотелось, чтобы мы узнали о его существовании.

— Вы хотите сказать — это непростой старик?

— Он наверняка… С ним связана какая–то местная неприятная тайна. — Товарищ инженер провел пальцем по вертикальной морщине на своей щеке.

— Скелет выпал из шкафа?

— Ты всегда умел выразиться образно.

Новое появление Параши нисколько не смягчило ощущение неприятной ненормальности происходящего. Хотя, что тут говорить, как будто все, с чем имели дело потерпевшие кораблекрушение, являлось вариантом какой–то нормы.