Екатерина Вильмонт - Путешествие оптимистки, или Все бабы дуры

– Какой же ты все-таки наивный, Марат! А положение? Женщина привыкла быть замужем, и вдруг ты ее бросишь. Вот это сильнее всего ее и уязвит.

– Да она меня ни в грош не ставит.

– Это пока ты есть.

– Любимая моя, не будем терзаться этими мыслями, зачем портить последние часы? Скажи лучше, ты любишь меня?

– Люблю, да, конечно, люблю, но не верю.

– Девочка моя, милая, любимая, какую же рану я тебе нанес, если за столько лет не затянулась… Прости, прости меня грешного, и поверь – сколько мне осталось прожить, я буду с тобой, до последнего вздоха, если… если ты сама этого хочешь. Может, ты просто не хочешь быть со мной и потому говоришь, что не веришь мне? – Он вдруг зажег свет на столике. – Дай мне заглянуть в твои глаза, скажи правду: ты не хочешь быть со мной, я слишком стар для тебя, ты предпочитаешь этого Котю, да? Нет, вижу по твоим глазам, что ты меня любишь, а не его. Ведь твои глаза врать не умеют, такие красивые, любимые глаза, такие зеленые…

Утром мы, конечно, встали вконец разбитые. Марат пошел проститься с друзьями, а я как потерянная бродила по квартире. Подумать только, неделю назад, в прошлое воскресенье, улетел Котя, и за эту неделю я прожила целую жизнь с другим человеком – счастливую, неимоверно счастливую жизнь, – и вот она подошла к концу.

А что, если он и в самом деле бросит семью и уйдет ко мне? Здесь мы были вырваны из жизни, а в Москве как будет? Ведь это не просто взять чемодан и уйти на другую квартиру. Кто-то из его друзей не примет меня, кто-то из моих – его. Он лелеет мечту уехать за границу.

Но ведь это легко сказать, а сделать куда труднее. А я, разве я смогу бросить Москву, подруг, привычную жизнь? Да, но зато я буду с ним, с Маратом, с отцом моей Дашки, которого она так полюбила! Неужели это возможно?

Тут зазвонил телефон. Междугородный. Нет, не буду брать трубку. Наверное, это Котя. Как мне говорить с ним? Котя, Котя, зачем ты уехал? Как легко и хорошо мне было с тобой. Никакой тяжести, никаких счетов, никакого надрыва. Господи, да я же рвусь на части! Что же мне делать, с кем посоветоваться? Да с кем бы я ни советовалась, все, кроме Дашки, скажут, что я последняя дура, если хочу ставить на Марата. Я и сама это понимаю.

Но…

Вскоре вернулся Марат, а за ним и Даша – ее отпустили пораньше, чтобы она могла проводить отца.

Даня провожать Марата не поедет, сегодня вечером у него концерт В Ашкелоне. Началась обычная предотьездная суета, потом мы обедали втроем, Марат и Даша напоследок наслаждались друг другом.

И вот мы уже в аэропорту. Все формальности выполнены, и мы сидим втроем за столиком в кафе.

– Папа, а Когда вы с мамой опять приедете?

– Может быть, даже этой осенью.

– Вот было бы здорово!

– Мама вернется в Москву, и я займусь разводом, много времени, я думаю, это не потребует, потом мы как можно скорее поженимся и будем подыскивать для себя какой-нибудь домик в Испании или Португалии.

– Нет, совсем без зимы я не могу, – вдруг вырвалось у меня.

– Но мы же не будем порывать с Москвой. Часть года будем жить в Москве, а часть, к примеру, в Португалии, чем плохо? А потом, может, и Дашу с Даней заберем отсюда, если они захотят. Короче говоря, будем жить как нормальные свободные люди. И у тебя будет настоящая мастерская, а я буду выращивать для тебя цветы какие захочешь и никогда не буду покупать тебе мороженого…

Мы рассмеялись, и тут объявили посадку. Пора было прощаться. Дашка повисла на шее Марата и со слезами целовала его. Я ждала своей очереди. Наконец она оторвалась от него, и он шагнул ко мне.

– Любимая моя, без долгих слов – до встречи в Шереметьеве в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое!

Он обнял меня, и мне вдруг показалось, что все это может быть. А почему бы и нет, ведь была же эта неделя, лучшая в моей жизни, так почему бы не сбыться всему остальному?

Мы долго и отчаянно целовались, вероятно, со стороны это выглядело смешно, уж больно мы с ним немолоды для таких прощаний, но какое нам дело до всех?

– Девочки мои дорогие, мне пора! – со вздохом сказал Марат и стал подниматься по ступенькам.

– Мамочка, – проговорила Даша и всхлипнула. – Как жалко, что он уезжает, я так его полюбила!

Неужели ты ему не веришь, мама?

– Да Бог его знает, я что-то в растерянности…

Бывают же чудеса на свете. Я как-то вдруг в это поверила.

– И я ему верю! Он так тебя любит, весь светится, когда на тебя смотрит. И мне кажется, что он был всегда, с самого детства. Какое счастье, что вы встретились! Я тебя тоже никогда такой не видела.