Стас Бородин - Звезды и стрелы - Книга полностью

Послышался громкий треск, голова Харгривса откинулась назад, ударившись затылком о спину.

- Матерь Божья! - простонал Шеймус. - Он опять за свое!

С жутким ревом Кайзер подхватил с палубы топор, одним ударом отрубил поверженному противнику голову и швырнул ее в беснующееся море умертвий.

В открытом иллюминаторе каюты доктора Менгера лихорадочно замигал гелиограф, и мы удивленно обернулись, гадая, кому же предназначены сигналы.

Попыхивая черным дымом из тонкой закопченной трубы, с правого борта показался пароход-разведчик. На его рубке замигали ответные сигналы, и пароход тут же сбавил скорость, пристраиваясь правым бортом к "Геркулесу".

- Они передают открытым текстом! - присвистнул Шеймус. - И это мне совсем не нравится!

- Какого черта они задумали? - мистер Конноли уставился на пароходик, на палубе которого как растревоженные муравьи суетилось несколько дюжин матросов.

- "Огонь на меня!" - пробормотал я, и потянул Кипмана за рукав куртки к бронированной башне, возле которой два десятка кавалеристов Форреста возвели баррикаду и до сих пор успешно сдерживали натиск умертвий, кромсая их тяжелыми саблями.

Сорокафунтовая пушка на борту пароходика рявкнула, выпуская в сторону "Геркулеса" облачко белого дыма и обрушивая на его палубу целый град картечи. В толпе умертвий образовалась широкая просека, заваленная копошащимися телами, а канониры уже заряжали новый снаряд.

- В сообразительности Форресту не откажешь! - ухмыльнулся Шеймус, отпихивая в сторону упавшую откуда-то сверху оторванную руку.

Следующий выстрел очистил от умертвий нос броненосца, попутно выкосив укрывшихся там поваров.

- Дум-дум-дум-дум! - на корме внезапно ожил пулемет.

Я высунулся из-за башни, и со смешанным чувством ужаса и восторга увидел Кайзера, бешено вращающего рукоятку. Немец развернул Гатлинга в сторону парохода и самозабвенно поливал свинцом суетящихся вокруг пушки канониров. Часть солдат тут же попадала замертво, а уцелевшие артиллеристы в панике бросились врассыпную.

- Думаю, настало время распрощаться с "Геркулесом", - Сет Кипман забросил ружье себе на спину и, не дожидаясь никого из нас, сиганул за борт.

Мы с Шеймусом переглянулись и уставились на мистера Конноли. Ирландец поежился и кивнул на спасательный круг, водруженный на самый верх баррикады.

- Делать нечего, парни, - на его губах появилась кривая усмешка. - Возьмете меня на буксир!

Вцепившись в пеньковую оплетку круга, я тащил его за собой, загребая свободной рукой. Шеймус толкал круг сзади, громко ругаясь и отплевываясь, каждый раз, когда набежавшая волна накрывала его с головой.

Впереди маячила меховая шапка Сета Кипмана, а позади нас пароход- разведчик вновь вступил в дуэль с пулеметом "Геркулеса".

На расстоянии в полмили вниз по течению горел десантный пароход "Панишер", а воды реки вокруг него почернели от сотен людских голов, плывущих к поросшему лесом левому берегу.

Следующий за "Панишером" пароход "Виктория" развернуло поперек течения. Над его рубкой печально помаргивал огненный глаз гелиографа.

Передавали открытым текстом.

- Все мертвы, - прочитал я. - Спасать некого.

За три дня мы преодолели почти сто пятьдесят миль, и вышли к берегу реки Южный Платт.

Мистер Конноли и Сет Кипман ехали чуть позади меня на рослых армейских скакунах, а Шеймус восседал на одной из вьючных лошадок, которая отличалась особенно покладистым характером и кротким нравом.

Солнце время от времени пряталось за перистыми облаками, а тяжелые черные тучи медленно уползали к далекому горизонту.

Прямо в лицо дохнул теплый ветер, напоенный мириадами запахов принесенных с Великих равнин. С наслаждением затянувшись, я вдохнул пряный запах диких животных и горьковатый аромат степных трав. Сердце учащенно забилось в груди, и я привстал в стременах, вглядываясь в дрожащее марево на горизонте.

Где-то там, вдали, кочевало огромное стадо бизонов. Знакомый запах взволновал даже Маленькую Стрелу, который нетерпеливо заржал и забил копытами.

- Вы заметили индейцев? - мистер Конноли натянул поводья, осадив своего скакуна рядом со мной.

Ирландец сбросил с себя почти всю одежду, оставшись лишь в узких кожаных брюках и сапогах. На голову он повязал красную бандану, превратившись в настоящего воина-апача.

- Несколько скаутов команчей идут за нами следом, - кивнул я. - Они не желают нам зла, потому и не особо скрываются.