Михаил Колесов - Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]

Через некоторое время ректор вызвал в свой кабинет Сергея и, не скрывая своего неудовольствия, сказал:

— Мне тут звонил Петров, — он сделал паузу, выжидая, знает ли Сергей, кто это такой.

Сергей промолчал.

— Так вот, он предлагает провести у нас конкурс песни, — опять выразительная пауза.

Сергей её не нарушил.

— Это, конечно, всё — ерунда. Но вы можете попробовать. Так сказать, по комсомольской инициативе. Поговорите с Успенским, он — в курсе. Он всё организует. А на меня не рассчитывайте. Я посмотрю, что у вас получится. Предупреждаю, чтобы конкурс не отразился на учебном процессе. Этого я не допущу…

— Всё понял, — только и сказал Сергей. — Будем думать, Павел Алексеевич.

Он выскочил из кабинета, ликуя. Сразу же зашел в кабинет напротив, к секретарю партбюро, который тут же охладил его пыл.

— Та представляешь, Сергей, во что ты ввязываешься? Песня сама по себе не поётся. Она и с п о л н я е т с я! Ты понимаешь, что это такое? Нужны вокалисты, аккомпаниаторы, может быть, даже оркестр, инструменты, залы для репетиций. Наконец — время! Где ты намерен брать время для всех участников конкурса, если у них оно расписано чуть ли не круглосуточно? Никто тебе не позволит снимать ребят с занятий. Ты всё это должен продумать, — неожиданно на оптимистическом тоне закончил свой монолог Лунин.

Эдуард Успенский, напротив, встретил Сергея с энтузиазмом.

— Не трусь, Серёжа, всё будет нормально. Мы вместе всё сделаем. Ребята горят желанием принять участие в этом конкурсе. Это их шанс.

И, действительно, очень скоро вокруг Сергея и Володи Доронина, который взял на себя «композиторскую часть», собралась небольшая, но энергичная группа студентов и молодых преподавателей с разных кафедр, которые разобрали между собой возникавшие проблемы. И подготовка к конкурсу пошла большим темпом.

Единственным камнем преткновения, как и предвидел ректор, стало учебное расписание. Консерватория — особое учебное заведение. Здесь большинство занятий проводится в специальных классах и связано с использованием музыкальных инструментов. Так что, если чудом оказывается свободна какая–та аудитория для репетиции, необходимо найти срочно музыкальный инструмент. И наоборот, есть «свободный» вокалист, но нет аудитории. О репетициях в Малом зале консерватории вообще не могло быть речи. Он был расписан по минутам. Естественно, что репетировать приходилось по вечерам, но и этого времени не хватало. И ребята, неизбежно, время от времени, пропускали занятия. Сергей понимал, что рано или поздно должен «грянуть гром». И он грянул…

Сергей вошел в приёмную ректора и, по кивку его секретарши, понял, что может пройти в кабинет. Серебров сидел за своим огромным столом, у которого стоял проректор по учебной работе Ляшенко Борис Федорович, который, очевидно, что–то докладывал ректору. По его взгляду на Сергея, тот понял, о чём у них шла речь.

Увидев Сергея, ректор поднялся из–за стола, но не вышел, а оперся большими руками на столешницу как на трибуну. Голос его прозвучал жёстко, но спокойно.

— Вы, Кольцов, нарушили данное мне обещание. Мне докладывают, — и он невольно посмотрел на проректора, — что ваши «песенники» пропускают занятия. Я Вас предупреждал. Я этого не позволю…

— Извините, Павел Алексеевич, — прервал ректора Сергей, — я не смог проследить за всеми участниками конкурса. Их оказалось намного больше, чем мы предполагали.

Это был явный вызов. Ляшенко укоризненно посмотрел на Сергея.

— Ну, вот что, — продолжил заданную тему ректор, — все пропустившие занятия будут наказаны. И вы то же.

Тут не выдержал Ляшенко.

— А Кольцов за что? Он не сорвал ни одного занятия. Все кандидатские экзамены сдал досрочно.

— За неуважение к старшим, — буркнул, вновь погрузившись в свое глубокое кресло, Серебров.

Сергей понял, что аудиенция закончена. Попрощавшись, вышел из кабинета. Секретарша проводила его сочувственным взглядом. Но Сергей был спокоен. Он ожидал значительно худшего. А теперь он знал, что конкурс состоится «при любой погоде».

Подготовка к конкурсу была практически завершена. Круг участников и программа уже определились. Вокалисты и их аккомпаниаторы заканчивали последние репетиции. Сергей теперь мог заняться непосредственно организацией самого мероприятия. И здесь главной проблемой оказалось формирование жюри конкурса. Андрей Петров сразу же отказался возглавить жюри, имея, вероятно, на то свои личные причины. Но неожиданно дал свое согласие сам легендарный Василий Павлович Соловьев — Седой. Это уже была победа!