Михаил Колесов - Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]

— Завтра съездишь на огород и привезешь картошки, — сказал отец. — Вечером у нас будут гости.

— Да, и подбери там помидоры и огурцы, какие созрели, — добавила мать.

— Ладно, завтра мы с Вадимом туда съездим.

После ужина Сережа ушел в свою комнату. Здесь он лег на кровать, включил настольную лампу и начал читать продолжение похождений «майора Пронина» в «Советском воине». Когда в квартире все затихло, и Сашка успокоился рядом на своей кровати, Сережа выключил настольную лампу и уснул.

Ему приснилось, как будто он опять в том маленьком домике, куда их поселили сразу по приезду в гарнизон. Домик находился у взлетной полосы, рядом стояли реактивные самолеты, рано утром шумно «прогревавшие» свои двигатели. За окном были большие сугробы снега. В единственной комнате, где они размещались, Сережа увидел мать, склонившуюся над «буржуйкой», труба которой выходила прямо в форточку. Он чувствовал себя заброшенным на край света и плакал от чувства тоски. Потом он увидел себя, бегущим темным утром по заснеженной взлетной полосе в школу, которая находилась на той стороне. Над ним с ужасающим ревом заходил на посадку реактивный самолет. Надо было бежать быстро, очень быстро, пока самолет не коснулся колесами взлетной полосы. Но быстро бежать мешали большие армейские валенки…

Когда Сережа проснулся, отца уже не было. Он сбегал на «колонку», принес несколько ведер воды. Для него это было обычное дело…

Когда пришел Вадим, они пошли за велосипедом в сарай. Велосипед был гордостью Сережи и предметом зависти его приятелей. В сараях зимой и летом проходила жизнь гарнизонной детворы. Первой обязанностью ребят было обеспечение своих домов дровами. Разумеется, дрова завозили машинами, но распиливать и раскалывать их должны были мальчишки. В своем сарае Сережа оборудовал настоящую мастерскую с большим набором столярных инструментов. «Столярное дело» он осваивал в школе на уроках «труда». Отец говорил, что он пошел в деда, который был известным в Питере «краснодеревщиком»…

Ребята сели на велосипед, один на седло, другой на багажник, и двинулись по лесной тропе.

В то время было запрещено ведение какого–либо «подсобного хозяйства». Да, и для боевых офицеров «возиться в земле» считалось зазорным. Но прожить на одну небольшую зарплату семье было нелегко. Поэтому у многих в лесу были спрятаны «огороды». Такой «огород» в двух километрах от дома был и у них. Отец вначале раскорчевал поляну и больше там не показывался. Мать приходила на посадку. Все остальное — это была забота Сергея.

Через некоторое время они добрались до места. Накопали картошки с полмешка. Перекинули мешок через раму велосипеда и к багажнику привязали корзинку с помидорами и огурцами. Двинулись обратно, ведя велосипед. Торопиться было некуда.

— Тебе Татьяна пишет? — спросил Вадим. — Ты после ее отъезда стал какой–то задумчивый. Влюбился что ли?

— Да, брось ты! Просто она хорошая девчонка, — ответил Сережа. — Ты же знаешь, что здесь, на «Красной казарме», она была единственной из нашего класса. У нее дома была «радиола» и набор грампластинок с классической музыкой. Мы, иногда, слушая какую–нибудь оперу, представляли себе, что когда–нибудь мы услышим, может быть, это в настоящем театре. С ней можно было говорить о музыке, о книгах и, вообще, обо всем. Конечно, мне жаль, что она так неожиданно уехала.

Ребята помолчали, продвигаясь по тропинке. Кругом стояла лесная тишина, слегка нарушаемая легким ветром, шевелившим листвой деревьев и щелканьем птиц.

— Позавчера получил письмо, — продолжил Сережа. — У нее завтра день рождения и я хочу сделать ей сюрприз.

— Какой? — спросил приятель.

— Я узнал, что по воскресеньям в ту сторону, где находится их гарнизон, идет мимо нас грузовое «такси». Завтра, как раз воскресенье.

— Ты что? Это сколько же километров будет, да еще вглубь тайги? — удивился Вадим. — И как ты вернешься?

— Ну, я думаю, километров пятьдесят, — ответил Сережа. — Это ерунда. На этом же «такси» вечером вернусь обратно.

— А где ты возьмешь деньги? — спросил Вадим.

— Вот это и есть самое главное. У отца просить нельзя, он сразу спросит — зачем, и не отпустит. Надо что–то придумать.

— Да, — подвел итог разговора Вадим, — все–таки ты влюбился.

Ребята подошли к знакомому лесному ручью. На противоположном берегу ручья в метрах пятидесяти у подножья небольшой сопки лежал большой покрытый мхом валун, в центре которого была хорошо видна черная впадина.