Владимир Топилин - Тропа бабьих слез

Немного ниже по течению ручья на высоком пригорке находилась всегда ухоженная Софьей могила Григория. Каждый год, в день смерти, Софья приезжает сюда, чтобы почтить память любимого человека. Ее всегда кто-то сопровождает. Иногда это бывает Фома Лукич. В другой раз с ней едет Маркел и Татьяна. Всякий раз кто-то из мужиков поднимался сюда, на прииск, где стреляли в Григория. Цель интереса понятна. Староверы хотят знать, моет ли кто здесь золото или нет.

Восемь лет прошло со дня смерти Григория. Время сгноило, растлило в тлен старательский стан. Заросло травой кострище. Упал под тяжестью снега балаган. Вешняя вода размыла промытые отвалы песка. Молодая подсада тайги утопила в своих объятиях старые следы присутствия человека. Казалось, убийцы Григория забросили золотоносный участок навсегда. Однако мудрый в таежных делах Фома Лукич точно знал, что рано или поздно медведь возвращается на свою падаль. Соболь никогда не забывает место удачной охоты. Так и человек, когда-то придет проверить место убийства. Иначе не может быть. Так устроила природа: звери и люди однообразны в привычках, постоянны в характерах, хотя и находятся на разных ступенях развития. Может, – или даже точно, – убийца был здесь, проверял, моют ли на его территории золото, но решиться на продолжение работы не смог. Слишком много людей знают место, где убили Гришку Соболева.

На это место Маркел привел Сергея неслучайно. После случая с золотой статуей Погорельцевы относились к Сергею с недоверием. Можно было отмыть достаточное количество золота на своих россыпях, но где гарантия, что Маслов не вернется сюда опять с новыми товарищами? А золотая жила под Гришкиным белком в данное время ничья. Чтобы отмыть несколько килограммов драгоценного металла, разрешения спросить не у кого.

Седьмой день Маркел и Сергей моют золото по Соболевскому ключу. Дело спорится, и неплохо! Сергей доволен. Еще несколько дней работы, и можно уходить за кордон. Маркел настороже, быстрее бы прошли эти дни. Кто знает, что будет, если на прииск придут хозяева-убийцы?

После обеда Маркел отошел от костра в тайгу по нужде. Конец августа – золотая пора урожая в тайге. Богатое обилие кедрового ореха никогда не остается без внимания. Глухой, дикий кедрач наполнен множеством голосов лесных тварей. Там и тут кряхтят вездесущие кедровки. Сотни пернатых птиц снуют с дерева на дерево, собирая вкусные, маслянистые орешки. Полосатыми молниями снуют в корнях проворные бурундуки-полосатики. То там, то тут цокают, гоняясь друг за другом, игривые белки. Где-то на перевале, не таясь, трещит сучьями хозяин тайги медведь. За далеким урманом, на высоте альпийских лугов пробует голос старый марал.

Шумит тайга! Вот с кручи белка сорвался упругий ветер, налетел на высокоствольный кедрач, сорвал с веток шишки, рассыпал горохом по земле. От его мягкого прикосновения зашумела бумагой перестоявшая трава. Течение воздуха принесло мокрые порывы недалекого, говорливого ручья. С другой стороны прииска встревоженно заржала стреноженная лошадь.

Маркел насторожился: что это может быть? Уж не зверь ли рядом ходит? Однако опытная монголка замолчала, притихла на богатой траве, успокоила хозяина. Так, может, с горы медвежьей псиной напахнуло, или второй мерин отошел слишком далеко.

Задержался Маркел в чаще дольше обычного. Хорошо в тайге, просторно, светло! В такой благодати и о работе забываешь. Бросить бы все, лечь на спину, глаза в небо и слушать голоса Матери-Природы. Ан, нет. Сергей ждет. Время торопит. Еще неделя, снег пойдет, перевалы закроются. Надо помочь человеку выбраться из тайги до положенного срока. Иначе худо будет, зимовать придется.

Сделал Маркел шаг к стану, да так и замер на месте!.. За ручьем, в чаще, человек с ружьем в руках стоит, смотрит на прииск. Не видит бородатый мужик Маркела в густом пихтаче. И сам прячется в подсаде, думает, что его присутствия не замечают. Сквозь деревья и ветки Маркел видит Сергея, как тот, на открытом месте, у отвала набирает в торбу песок. До него около ста метров. Бородатый мужик стоит ближе к нему, поэтому узнать его не доставило большого труда. Да это же!..

Узнал Маркел человека, обрадовался, как родному. Да, так оно и есть, дальние родственники, дядька!.. А рядом, еще один мужик притаился. Маркел и его узнал. Немало удивившись их присутствию, он хотел крикнуть приветствие, напугать: вот потеха будет! Однако вдруг сообразил: а почему они прячутся?!

Неожиданное восприятие насторожило Маркела. Он притих, присел на корточки, чтобы не увидели, стал наблюдать.