Андрей Агафонов - Ангелы падали

Не лишенный нищенского лоска,
Скоротаю годы стариком я,
Слушая, как сыплется известка,
Сыплются асфальтовые комья,
Наслаждаясь призраками воли
В логове холодном, одиноком,
Неподдельно кашляя от боли,
Растирая грудь оподельдоком…

Чему вы молитесь во льду?
Какого Бога воскресили?
Он наведет на вас беду,
Когда пребудет в полной силе,
Он выпьет вас наперечет,
Нутро свое согреет вами —
И маслянисто потечет
Простыми, вечными словами…

Что–то растаяло на вершине,
И берега затопляет Лета.
Мы, пришедшие из пустыни
С сухими глазами, знаем это.
Знаем теперь; мы видели сами
Тела, качавшиеся как люстры,
И стены, облепленные волосами…
Так начался закат Заратустры.

Эдуарду Лимонову

Перчаток выброшено миру
Довольно! — Кто их разберет…
Свою московскую квартиру
Он, верно, бункером зовет.
В конвертах белых рассылает
Инструкции ученикам,
Да вот чернила замерзают,
И очень холодно рукам…

«Если долго смотреть на небо,
Там непременно появятся звезды», —
Он верил в это, ибо нелепо;
Я вторил ему — никогда не поздно
Случайным облаком или Богом
Закрыться от юношеских иллюзий:
Звезды не звезды, у нас под боком
Вечно дремлют какие–то люди…

Звезда над городом его
Горела бледно и тревожно,
И он не вспомнил ничего,
Во что поверить невозможно;
Но, потрясенный широтой
Того, что в небесах и выше, —
Заплакал горьким сиротой
О стенах, комнатах и крыше…

Скажи, ты слышишь голоса,
Тебя клянущие от века
За то, что ты на небеса
Вознес любовь — и человека?
Желая превозмочь тебя,
Летают люди с колоколен
И разбиваются — любя.
Теперь ты счастлив? — Я доволен.

Кто правду нам о горбунах
Расскажет с самого начала?
Я видел в некоторых снах:
Летела стая — и упала.
Померкли огненные лбы,
Погасли восковые лица —
И вот захлопнулись горбы,
И потянулась вереница…

Во благовременьи, полною мерой,
Нас отпускали с молитвой и верой.
Нас отпускали — и падали мы
Били поклоны в разгаре зимы.
Словно креветками, брызгая кровью,
Крылья ломали мы перед Любовью
И замирали на каждом углу,
Жалко и слепо уставясь во мглу.

Грязь пополам со снегом,
Пальцы во льду застыли…
Нас провожали смехом —
Вот уже проводили.
Я захватил на память
Тело, еще живое…
Весело можно падать,
Если падают двое.

Море людей, океан людей!
И те же люди — на берегу.
Какой бы ни был прелюбодей,
Любить так много я не могу.
«Уйдем же отсюда, в горы уйдем
И бросим оттуда камень на пляж!»
Вот так я стал соляным столбом:
Я оглянулся на свой мираж.

Мы еще сойдемся, братья,
За бутылочкой винца
Проклинать свои занятья
И канючить без конца.
Мы еще обсудим виды
На тот свет — и на полу
Позабудем все обиды
В гастрономе на углу.

Лишь тот достоин жизни и
Свободы, кто за них дерется —
А я сложил крыла свои
И все гляжу на дно колодца,
И мне — живому без борьбы —
Земля дошла до подбородка.
Забавно, правда? — у судьбы
Такая легкая походка…

На этом поезде год назад
Я ехал туда, куда…
На этом поезде год назад
Я ехал уже туда…
Куда, без сомнения, год назад
Не ходили еще поезда.

Там было другое — было то,
Чего не забыть никак.
Там было такое, чего забыть
Я не смогу никак —
Почтовый ящик, пустой как сон,
И я — последний бедняк.

Я знал наверное год назад:
Судьба моя решена.
Я знал, наверное, год назад,
Что судьба моя решена…
Меня на перроне встречала она —
Привычная тишина.

Но много за год исколесил
Железных дорог и душ,
Я много за год исколесил
Сердец, и дорог, и душ,
И мне уже не хватает сил
Вернуться в родную глушь.

И я — богат, будто сто воров,
Укравших мою судьбу.
Да, брат, я богат, будто сто воров,
Укравших мою судьбу.
И ты увидишь, как я богат —
В моем жестяном гробу.