Павел Мухортов - Повести и рассказы

Генка опустил голову. Напряженная тишина натягивала тугой тетивой нервы… Первой напряжения не выдержала девушка.

— А у тебя каникулы? Или, как там у вас, отпуск?

Этот глупый, как показалось Генке, вопрос, совершенно не относящийся к теме, обескуражил его. Шумно вздохнув, он уже почти спокойно ответил:

— Если тебя очень интересует это, посмотри подшивку нашей молодежной газеты за прошлый месяц. Где–то там напечатан мой портрет… — Он говорил размеренным голосом, глядя поверх головы собеседницы, но взгляд его не упирался в каменную стену, а уходил, казалось, вдаль. Его уже ничего не интересовало, полная апатия овладела телом и разумом. Он словно вновь погрузился в странное полузабытье, а когда осознал это, и сделал неимоверное усилие, чтобы вернуться в настоящее, сразу понял, что с ним и где он. Напротив никого не было.

«Не сон ли это?» — испугался Генка, но чашка выпитого кофе и нетронутый сок на столике напомнили недавние события. «Где же она?» — Ткачук окинул быстрым, ищущим взглядом зал. Потом, немного помедлив, встал, расплатился с барменом. Одеваясь на ходу, он выскочил в переулок, почти побежал на центральную улицу города, куда могла скрыться незнакомка.

Домой вернулся поздно. Ни одной четкой, определенной версии Генка не находил. «Или это чушь, или сон, или гипноз, или… сигнал к действию…» Все перепуталось. Не ужиная, завалился спать. Несколько раз звала к телефону мама. Наверное, звонил Филин. Но Генка забился под одеяло, чтобы никого не слышать.

Погас свет и включились разноцветные прожекторы.

— Три! Пятнадцать!

Соприкоснулись, звонко щелкнули барабанные палочки, затем последовал длинный переход, вступил бас, ритм и вдруг эта, будоражащая слуха и чувства взбитая масса ломающихся звуков, многократно усиленная электронным преобразователем, вырвалась из–под обшивок колонок и понеслась в простор зала, сотрясая, заражая движением и затягивая в круговорот танца.

На сцену выскочил рослый улыбающийся брюнет с микрофоном в руках. Резко закинув голову, он поправил волосы, взмахнул рукой и поднес микрофон к губам.

— Мы вас приветствовать сегодня рады!

Для нашей дружбы расстояний нет.

Сейчас мы шлем для вас с эстрады

Наш самый добрый праздничный привет!

Зал зашумел и превратился в генератор хлопков и свиста. Воодушевленный конферансье вновь поправил волосы и повторил рукой своеобразный жест, точно распахнул грудь.

— Итак, дорогие друзья, вокально–инструментальный ансамбль «Вариант» предлагает свою композицию…

Нарастающий гул аплодисментов заглушил его голос.

Филин отвернул рукав, на часах — 19. Генки еще не было. «Старик, почему–то опаздывает».

Пропуская девушек, вошел Ткачук, остановился, растерянно огляделся. Сергей подумал, что это девушки, разыгравшие Генку, а по его кодексу они совершили моральное преступление. Их стоило проучить.

— Серега! — Генка помахал рукой. Филин приблизился. — Знакомтесь, Оля, это Сергей, славный парень, интересный.

— Очень приятно.

— Честно говоря, он занимается розыском преступников в свободное время, — многозначительно добавил Генка.

— Да брось, старик! — Сергей улыбнулся и сконфузился.

— Ладно. Доверяю тебе хрустальное сокровище под именем Оля, она самая скромная и загадочная девушка в мире. Попробуй ее разгадать.

Загадочная блондинка была чуть пониже Сергея, полноватая, в беленьких гольфиках, в черных на высоком каблуке туфельках, голубой вельветовой юбке, слегка прикрытой свитером. На шее красовалась золотая цепочка, а в ушах позвякивали в форме полумесяца серьги. Длинные пальчики с накрашенными ноготками цепко держали какой–то пакет. Она с интересом смотрела на Филина, он на нее. Наконец, преодолев минутное оцепенение, Сергей спросил:

— Где вы учитесь?

— На биофаке в Ленинградском университете.

— Да–а–а? — воскликнул Филин. — А как вас сюда, так сказать, занесло?

— Приехала к подруге, взяла больничный.

Филин решил: «И себя показать». Желая проверить знания девушки, заодно уличить ее во лжи, он скопировал из себя безумного ученого и с подвохом спросил, чем отличаются с точки зрения биологов два понятия, так сказать, анабиоз и абулий.

Самая загадочная и скромная вдруг улыбнулась очаровательно и так огорошила видавшим виды бесцеремонным тоном, что Филину стало не по себе:

— Послушай, не много ли вопросов для первого раза?

Филин прикусил язык, однако удовлетворенно отметил, что напал на след.