Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

Программой подготовки полёта «Союза» руководил конструктор ракетно–космической техники В. П. Мишин. Он всего год с небольшим заменил на посту Главного Конструктора С. П. Королёва, который умер на операционном столе во время несложной операции. Собираясь в больницу, Королёв рассчитывая, что идет туда на два дня — субботу и воскресенье, а в понедельник уже на работу. Оперировал Сергея Павловича министр здравоохранения СССР, действительный член АМН СССР, профессор Б. В. Петровский, а ассистировал Петровскому заведующий хирургическим отделением, доцент, кандидат медицинских наук Д. Ф. Благовидов. Смерть С. П. Королева наступила от сердечной недостаточности (острая ишемия миокарда). Сейчас же Мишин понимал, что корабль «Союз» ещё окончательно не доработан, но его торопили. Подготовка к полету шла в ускоренном темпе, чтобы успеть запустить корабль к 1 мая (планировалось отработать один из этапов лунной программы). В это время в Карловых Варах проходила конференция с участием глав социалистических держав (посвящённая Дню рождения В. И. Ленина), а потому Л. И. Брежневу нужен был новый громкий успех в освоении космоса. К тому же, для Мишина это был его первый запуск пилотируемого космического корабля, а потому успех нужен был и ему. И он решился на запуск «Союза‑1».

Старт космического корабля «Союз‑1» состоялся 23 апреля, а на следующий день полёт корабля пришлось прервать. Несмотря на то, что ни один из предшествующих четырех беспилотных полетов корабля «Союз 7К-ОК» не прошел без аварий, в космос отправился уже пилотируемый корабль «Союз‑1» с Владимиром Комаровым на борту. Ракета «Союз» вывела корабль на околоземную орбиту, где он должен был состыковаться со стартующим на следующий день «Союзом‑2» (экипаж: Быковский, Хрунов и Елисеев). Два из трех членов экипажа «Союза‑2» должны были перейти в «Союз‑1», после чего оба корабля возвращались на Землю. Таким образом, отрабатывались основные операции, которые необходимо было проделать на лунной орбите для обеспечения высадки на Луну. Ещё на земле специалисты обнаружили 203 (!) неисправности в «Союзе‑1». Полёт нужно было отложить. Но кто осмелится сказать об этом Брежневу? А сразу же после старта на «Союзе‑1» не раскрылась одна солнечная батарея, и на проведение операций по сближению и стыковке не хватило энергии. Старт «Союза‑2» отменили, и было принято решение посадить «Союз‑1» досрочно. При этом из–за отказа автоматики Комаров сажал корабль вручную. Во время спуска в атмосфере не вышел основной тормозной парашют и не раскрылся запасной, в результате чего скорость снижения составляла около 600 км/ч.

После гибели Комарова прекратились торжественные встречи космонавтов на Красной площади, с праздничным кортежем машин от аэропорта. А ведь в эти годы встреча космонавтов в Москве была значительным политическим событием.

Из интервью Голованова с Гагариным (а потом из книги Джейми Дорана) выяснилось также, что и Комаров и Гагарин знали о такой ситуации с подготовкой корабля. Гагарин даже ещё задолго до полёта описал неблагополучную ситуацию на десяти листах и передал документ Вениамину Русаеву. Но, едва ли не каждый, кто видел это письмо, включая и самого Русаева, были понижены в звании, уволены или отправлены служить в Сибирь. Когда же до старта «Союза‑1» оставалось меньше месяца, Комаров бросил тому же Русаеву такую фразу: « Я не вернусь ». Разжалованный КГБ-ист спросил: « Почему ты не откажешься?» Ответ был очень простым: « Тогда они пошлют дублёра. Юру. Он умрёт вместо меня, а нам надо его беречь ». После этого, по словам Русаева, Комаров расплакался.

Но подобные трагедии никоим образом не влияли на учёбу студентов, а потому и третий курс был успешно завершён, в том числе и Великановой. Рубикон был перейден, осталось учиться уже меньше, нежели проучилась. Да и дальше, наверное, пойдёт легче, возможно, придётся попотеть только во время подготовки и защиты дипломной работы. А сама учёба была уже совершенно не в тягость будущим четверокурсникам. У студентов бытовала такая «народная» мудрость — с первого по третий курс ты работаешь на зачётную книжку, а с четвёртого курса уже она работает на тебя. У Великановой зачётная книжка имела очень даже благопристойный вид, у неё не было ни единой «тройки», она очень старалась их не получать, чтобы не потерять стипендию. А потому особо волноваться за четвёртый и пятый курс ей не приходилось. Оставалось только ждать их успешного прохождения.