Алексей Петров: Голуби на балконе

Вот сюда, к этому дому, я и подогнал грузовик со своими пожитками. Подъехал, выбрался из кабины и стал таскать наверх, на второй этаж, коробки с книгами и тряпками…

А теперь на секунду остановимся. Давайте вспомним развлечения ради какой–нибудь, скажем, голливудский боевик. Как часто, глядя в экран, мы негодуем по поводу того, что уж очень там всё по–киношному ненатурально состряпано. Герои спасаются за секунду до взрыва. Девушка вскрикивает в самый неподходящий момент. Помощь поспевает именно тогда, когда её уже никто не ждёт… «Не может этого быть!» — думаем мы.

Оказывается, может! Ещё как может! Удивительные совпадения подстерегают нас на каждом шагу.

Судите сами: волоку, значит, я наверх своё барахлишко, заливаюсь потом, утираюсь плечом… И вдруг слышу:

— Это в двадцать пятой. Побыстрее, мальчики.

Поднимаю голову и вижу: по лестнице шагает стройная, крепко сбитая женщина, а ей в спину сопят два небритых, одинаковых каких–то — прямо двое из ларца — «мальчика». Один с ломом, другой с топором.

«Вот так штука! Ко мне, что ли?»

Мы подходим к Володькиной комнате одновременно. Фигуристая дамочка ненароком трогает дверь, и та легко раскрывается.

— Что такое? — теряется женщина. — Тут не заперто.

Конечно, не заперто. Я уже пять раз успел подняться на этаж и столько же раз спуститься к машине. Не запирать же, в самом деле, по каждому поводу. Тем более что и вещичек у меня — шило да мыло.

— Что вам угодно? — спрашиваю я, опуская на пол коробку.

— Ого! — восклицает гостья. — Мы его уже год как ищем, а тут — нате вам, пожаловал.

— Ищете? Зачем?

— Я комендант дома. Мы собирались взломать дверь и опечатать комнату.

— А как же вещи?

— На склад.

— Но почему?

— Вы здесь не живёте. Вас невозможно застать дома. Заняли, блин, жилую площадь, захламили балкон… У меня этот ваш балкон — как заноза в заднице!

— Балкон?

Я растерянно оглядываюсь. Ага, вон оно что…

Когда–то Сарычев купил холодильник. Упаковку, естественно, снял, и доски с фанерой вытащил на балкон. Дрова–то всегда пригодятся. Например, чтобы растопить «титан» в душевой. От сырости доски почернели и кое–где прогнили. Балкон Сарычева в сравнении с другими, где тихо–мирно болтались на верёвках стираные рубашки, бюстгальтеры и трусы, и впрямь имел весьма неприглядный вид.

— Вам не нужна эта комната! — безапелляционно заявила комендантша.

— Мне? — оглушённо переспросил я.

— Да, вам. Вы Сарычев, верно ведь?

— Нет, Градов, — машинально произнёс я.

— Градов? — опешила гостья. — Что ещё за дерьмо? Почему — Градов?

Я не нашёл ничего лучшего, как развести руками и сказать:

— Так уж получилось…

— Какое же вы имеете право входить сюда, к Сарычеву?

— Он мне разрешил. Знаете, я тоже врач…

Чуть ли не так: «Тётенька, я тоже врач…» — жалобно и тянуче…

— Разрешил? — задохнулась от возмущения она. — Он… он разрешил! Вы слышали?

Она обернулась за поддержкой к своим спутникам. Те угрюмо топтались у порога.

— В общем, так: сейчас придёт управляющий — он уже давно хочет побеседовать… с хозяином этой комнаты. Будете объясняться с ним, а не со мной. А вы, мальчики, — это она небритым мужичкам, — шагайте на балкон и выбрасывайте оттуда всё, что найдёте.

— Выбрасывайте, выбрасывайте, — устало пробормотал я, грузно опускаясь на край раскладушки. — Можете и меня заодно… с балкона…

— Только не надо утрировать, — огрызнулась комендантша.

Визитёры прямо в грязной обуви прошли через комнату на балкон и загремели там досками.

— Развёл тут, блин, голубятню, — донеслось оттуда.

«Какая ещё голубятня? О чём она?» — раздражённо подумал я и выглянул к ним.

Мусора там уже не было, только в углу, на чахлом сооружении из соломы и строительного хлама лежали два тощих, едва оперившихся птенца. Наверно, упаковка холодильника казалась их мамаше надёжным укрытием…

— Похоже, он здесь вообще никогда не появлялся, ваш Сарычев!

— Вот, пжалста, жильцы тебе, — один из мужиков добродушно кивнул головой на птиц.

— Дай веник, — брезгливо поморщилась комендантша, напомнив мне хирурга, который, обнаружив гнойник на ягодице, потребовал скальпель.

«Господи! — ужаснулся я. — Молодая грудастая баба, а мозгов — не больше, чем у этих птенцов. Похоже, все мозги у неё в бюст ушли».

— Не трогайте голубей! — решительно потребовал я. — Они–то тут при чём? Я сейчас позвоню хозяину комнаты, и он придёт.

Телефон был в библиотеке на первом этаже. Набрав номер роддома, я попросил Сарычева. Дежурная сестра ответила, что Владимир Сергеевич на операции… а впрочем, нет, вот он уже вышел из операционной и сейчас возьмёт трубочку.