Алексей Петров - Градский рядом

— Мама окончила институт раньше, в семьдесят втором. Обычно в Алушту приглашали играть какой–нибудь популярный ансамбль. В семидесятом году, например, там играла группа из МЭИ «Скорпионы». И приехал туда поработать Градский, он как раз поступил в Гнесинский институт. Музыканты жили в отдельной палатке и выступали перед студентами.

— Сколько же ему было тогда?

— Лет девятнадцать. Мама вспоминает, что худощавый, с огромными зелёными глазами и прекрасными каштановыми волосами, Градский потряс студентов своими вокальными данными. У него уже тогда был «вагнеровский тенор».

— Судя по записи, он, наверно, пел только собственные песни?

— А вот и нет! Западные тоже исполнял. И поэтому за ним всегда тянулся шлейф скандала. И до него тоже музыканты пели песни «Битлз» и «Роллинг Стоунз» — где–нибудь в конце представления, на «бис». Всё сходило с рук. Но исполнение битловского репертуара певцом с такими вокальными возможностями придавало ситуации фатальную идеологическую неотвратимость, за которой обычно следовала расплата: громкие разборки у руководства. Характер у Градского неуступчивый, «прогибаться» он не умел. Мог послать кого угодно, даже в микрофон во время концерта. Естественно, он был кумиром целого поколения молодых людей, которые сами «послать» не смели.

Миннелли вдруг говорит: «Если ты русский, скажи мне durty words!» То есть, мол, скажи мне грязные слова на русском языке. Я её отматерил, она как закричит: «Да–да, Барышников мне то же самое говорил!» Это было очень весело…

Из интервью А. Г .

— Ваша мать как–то была связана с этими концертами? Допустим, помогала их организовывать или, скажем, оформлять соответствующим образом…

— Что вы имеет в виду?

— Ну, не знаю… Конферанс, подпевка, акробатические этюды…

— Шутите? Вовсе нет. Они с подружкой занимались оформлением лагерных альбомов и стенгазет. Хорошо рисовали, писали красиво. У мамы общительный характер. Наташа Смирнова дружила со всеми…

— Наташа Смирнова?

— Так зовут мою маму. Она вообще не была фанаткой Градского. Они с ним были просто друзьями из одной студенческой компании.

— Интересное время: вот так, запросто, в одной компании с музыкантами, которые потом стали легендами… Да и время было легендарное: сегодня оно кажется романтичным, необыкновенно одухотворённым, полным творчества и значимых событий… Неужели это только кажется? Неужели же «ностальгирование» и впрямь занятие «постыдно–интимное»?.. Да нет, неправда. Человек, не помнящий прошлого — пустышка… Теперь даже трудно вообразить себе, какими были эти музыканты в молодости, много лет назад. Чем они дышали, чем увлекались помимо музыки? Почти никто не пишет об этом, и мало кто вспоминает…

— Ну почему же? Моя мама вспоминает… Мы говорили с ней об этом. У неё сложились интересные, почти литературные характеристики тех, с кем свела её судьба в молодости. Полонский — очень добрый, порядочный, необыкновенно артистичный… золотоволосый принц из сказки. Буйнов: колоритный брюнет, весёлый, склонный к розыгрышам и каламбурам. Любил розыгрыши и Шахназаров: низкорослый, безмерно обаятельный, с мягким спокойным характером… голубоглазый Лель. Саульский — приятный талантливый мальчик из интеллигентной семьи. Фокин… как все гении, человек из другого измерения… глаза лани, самоуглублённость — выдающийся барабанщик! Лерман: прекрасные вокальные данные, писал стихи, знал историю разных стран, литературу, хорошо разбирался в религии, говорил на нескольких языках и постоянно изучал новые. Необыкновенно одарённый, красивый человек.

— Глеб Май, — подсказал я.

— Глеб Май… Складный, подтянутый, с военной выправкой: семь лет Суворовского училища и одиннадцать парадов на Красной площади бесследно не проходят. Всесторонне образованный, талантливый композитор.

Я опять ненадолго замолчал, а потом спросил:

— И что же, Градский и Наташа Смирнова — дружили, дружили, а потом — как вспышка молнии, любовь с первого взгляда, бурный роман?

— Никакой «вспышки» вообще не было. Эта история с женитьбой — скорее импульсивный поступок, ошибка, которую они быстро исправили. Просто им нужно было оставаться друзьями.

— А что, этот брак и вправду длился две недели?

— Две недели — это, скорее, в переносном смысле. Брак длился чуть дольше, несколько месяцев. Как бы они успели так оперативно развестись? Градский всё время был в разъездах, она его почти не видела.