Алексей Петров: Как шутят египтяне

…В Хургаде садимся в 23–00 по местному времени (а это на два часа меньше, чем в Москве). Египет встречает нас сильным ветром. Мы спускаемся по трапу, и я, думая о себе почему–то в третьем лице, не удерживаюсь от банального пафоса: И вот его нога впервые касается африканского континента… Тьфу! какое позёрство. Пронзительно воют турбины двигателя, горячий ветер треплет наши волосы. Прямо к самолёту подъезжает автобус, мы поспешно заходим в салон и едем к зданию.

Аэровокзал встречает нас шумом и гамом, словно рыбный базар. Но не потому, что здесь полно пассажиров. Просто в холле нас ждут десятка полтора представителей туристических фирм. Все они — арабы–египтяне. Их задача — пересчитать нас, организовать нам быстрое прохождение паспортного контроля и помочь в выполнении необходимых формальностей, а потом собрать всех (никого не потерять!) в соответствующем автобусе — а таких автобусов на площади два десятка — и развезти по гостиницам.

Мы входим в ярко освещённое здание аэропорта и в первый момент даже слегка теряемся. Представители туристических фирм дружно, как по команде, начинают выкрикивать названия своих организаций и размахивать картонками, на которых блёклым фломастером нацарапаны какие–то буквы. Вскоре становится ясно, что там написаны названия фирм.

— Натали Тур! — вопит один египтянин и неистово машет картонной табличкой.

— Мэджик Саншайн Тур! — орёт другой. И тоже машет.

— Европа Тур! Европа Тур!

— Голден Бич Эдвенчер!!!

Стараясь перекричать друг друга, они верещат в пятнадцать глоток и пытаются привлечь к себе наше внимание. Решение задачи, прямо скажем, довольно–таки импульсивное, восточное. В Европе сделали бы по–другому. Все эти пятнадцать парней стояли бы себе молча, скромно подняв табличку с названием своей фирмы, а кто–то один изредка объявлял бы в микрофон: «Господа! Подходим к представителю фирмы организованно и не суетясь. Готовим паспорта и деньги».

Представителя своей «ВКО Трэвэл» мы находим довольно скоро. Щуплый невысокий парень с короткой стрижкой. Он быстро вводит нас в курс дела.

— Напишите в эти бланки ваши паспортные данные латинскими буквами. Образец висит вон там, на стене. Потом в том окошке вы можете купить марку за 15 долларов. Эти марки будут наклеены в ваши паспорта. В соседнем окошке представитель банка обменяет вам доллары на египетские фунты.

— А рубли?

— А рубли — вряд ли…

— Сколько будем менять долларов? — спрашиваю я, когда мы отходим в сторонку, чтобы заполнить карточку туриста.

— Откуда же мне знать? — пожимает плечами жена. — Даже не представляю, какие тут цены.

— Вообще–то у нас «олл инклюзив», «всё включено», — вспоминает дочь. — Вы ведь сами говорили, что в Египте мы ни за что платить не будем. Зачем же нам египетские деньги?

— Это в гостинице мы ни за что не будем платить, а до гостиницы ещё добраться надо.

Дочка вдруг ныряет в толпу прибывших пассажиров, которые уже толкаются возле банковского окошка, и выбирается оттуда с очень потёртой выцветшей бумажкой.

— Смотрите: что это такое?

Я рассматриваю трофей: арабская вязь с одной стороны, цифра и надпись латиницей с другой.

— Похоже, это деньги… Ну да! Тут ясно написано: «файв паундс», пять фунтов. Где ты взяла?

— На полу валялись. И все это топтали, топтали… Интересно, пять фунтов — это много или мало?

— Разберёмся…

Пристраиваемся в очередь за марками–визами. Жена идёт в обменный пункт. Нужно поменять по крайней мере 45 долларов, чтобы потом за фунты купить три марки.

— Пять фунтов — это меньше доллара, — сообщает она, когда возвращается к нам.

— А сколько же стоит доллар?

— В толпе сказали, что шесть.

Народ явно растерян. Кто–то всё ещё ищет представителя своей туркомпании. В окошко выстраиваются две параллельные очереди, и одна никак не может заметить другую. Какие–то пронырливые ребята в пограничной форме изредка подбегают к окошку, бросают туда деньги и забирают марки. Ясно: кого–то «обслуживают». Очевидно, тех, кто не хочется давиться в очереди. Чиновник, торгующий визами, явно не спешит: о чём–то переговаривается с соседом по окошку, деньги берёт нехотя и как–то странно мнёт их в руке. Определяет на ощупь, не поддельные ли? Или в уме подсчитывает какие–то барыши? Минут через пятнадцать нам удаётся купить три марки.