Грэм Джойс - Темная сестра

Лиз наклонилась к Мэгги и ласково заговорила:

— Это подарок. Она избавит тебя от уздечки. Давай, старушка. Ты в свой черед. Я — в свой. А она — в свой.

Мэгги вздрогнула от этих слов Лиз. Потом посмотрела на Эми глазами прозрачными, как голубое стекло.

— Уздечка времени, — пробормотала она и едва заметным жестом подозвала Эми. — Подойди ко мне.

Эми оглянулась на Лиз. Ей было страшно.

— Иди к ней. — сказала старуха. — И помни, что я тебе говорила.

Лиз легонько подтолкнула девочку, а сама отступила назад.

— Ну? — обратилась она к Алексу и Де Сангу. — Чего ждете? Убирайтесь — это не для вас.

Но ни Алекс, ни Де Санг и не думали двигаться с места. С ноги на ногу переминался и Эш, доставивший старую Лиз по приказу Мэгги. Алекс попытался протестовать.

— Вон! — завопила им Лиз. — Вон!

Они в испуге ушли, и она закрыла за ними дверь. Потом заняла позицию у входа, точно часовой.

— А вот теперь, — сказала она, — ты получишь свой подарок. И путь свободен.

Эми покосилась на Мэгги. Она все еще боялась ее.

Девочке казалось, что это не ее мать. В ее чертах просматривалось другое, более старое лицо, лицо врага. Но и оно смягчилось. Эми увидела в этом лице боль, и печаль, и страдание, и тягу к мести, которая только мучила ее самое. Эми ничего из этого не понимала, но многое чувствовала. Заглянув матери в глаза, она снова увидела непроницаемое голубое стекло, а за ним — реки льда, текущие, замерзающие, тающие, снова замерзающие, текущие вновь. Мать взяла левую руку девочки и крепко схватила ее за средний палец. Немного помолчав, заговорила нараспев:

— Мою темную сестру звали Стелла. А ее сестру — Селинда. Ее Изабель. Ее Лизабет. Ее Джин. Маргарет. Сисс. Энни. Ее Пег. МайраРутРовена. ХейзелБессЭлла. Мелузина и Мэг. ГретаКлараАлвин. КориннаФредаМалекинУльрика. ДжеаннАмелияМиколМогЭлфредаМина. ЭрикаИзольда. ЭйлианМюриэлГвинетМорган. РонвенЭна-БриджедШелинганМойраКатти. Уна. Ее Триам. Молли-ГластиБудКирреКайтБритМэвШина. Этна. ЭтайнРоанниЛианнон. КерридвенФуамнах и АнанФионн. Нуала. Садб и Лорреак [6] Алетейя в античной философии обозначала «истину», «открытость», «непотаенность» (впоследствии термин взят на вооружение М. Хайдеггером). В данном контексте речь, по-видимому, идет о схожести способов познания мира у древних греков и кельтов — в противовес догматизму и закрытости христианского Средневековья. . И Алетейя, пришедшая из-за великого моря... [7]Вот эта цепь. Теперь она твоя, и ты должна запомнить. Много имен. Но ты запомнишь их все. Потому что это «Поющая цепь». Она из самых глубин памяти.

Рука матери сжалась вокруг среднего пальчика Эми. Холодные реки высвободились из-подо льда.

— А теперь передай ей песню, — подстегивала Лиз. — «Колыбельную смерти». И будешь свободна.

Мэгги вздохнула, пробежала языком по губам и вздохнула снова.

— Давай, девочка, — торопила Лиз, — вытолкни ее.

В то же время старуха была терпелива, точно призрачная, непостижимая акушерка у постели роженицы.

Мэгги подозвала Эми и сильно поцеловала ее в губы. Затем откинулась назад и уставилась в потолок. Потом запела — так тихо, что Эми приходилось напрягаться, дабы расслышать слова, которые ничего не значили, но забыть их было невозможно.

Мэгги закрыла глаза и погрузилась в сон. Наблюдая, как ритмично поднимается и опускается ее грудь, Эми поняла, что Аннис ушла навсегда и что вскоре ее мама поправится. Лиз медленно подошла и встала у девочки за спиной. Она положила старую узловатую руку на лоб Мэгги и удовлетворенно кивнула. Потом пробежала рукой по волосам Эми.

— Ни слова. Никогда.

Эми кивнула — она знала.

— Когда мне придет конец, когда настанет мой час, я призову тебя и отдам тебе и мою цепь тоже. Две цепи объединятся в тебе. И какой же сильной ты станешь!

Эми подняла глаза на старуху. Взор ее был чистым, незамутненным.

Мэгги шла на поправку. Всего через две недели она чувствовала себя достаточно хорошо для небольшой экспедиции: решила вместе с Алексом и детьми навестить старую Лиз. Когда они пришли к старухе, Эш уже сидел там со стаканом бузинного вина. Он поцеловал Мэгги и сказал ей, что она выглядит намного лучше. Румянец снова заиграл на ее щеках, и она даже набрала вес.