Рена Юзбаши - Целая вечность и на минуту больше-1

Когда мы вышли из больницы, я, перебинтованный и ведомый Марьям, в очередной раз осознал, какой же я подлец: у Ежика есть новости: что–то произошло настолько важное, что она впервые позвонила мне, а я даже не спросил, в чем дело:

— Марьям, извини, что не спросил сразу. А о каких новостях ты говорила?

— Меня взяли на работу в ОБСЕ, мне сегодня звонил Айдын, — и с этими словами она кинулась мне на шею. Но кинулась осторожно, пытаясь не задеть укушенную руку.

— Ты — моя умница, я же говорил, что у них вариантов нет и никого лучше тебя они не найдут. А давай мы это дело отметим?

— Но у тебя же работы навалом?

— Сегодня сам министр заметил, что мне очень плохо. Так что если что пойдет не так, сошлюсь на то, что министр меня отпустил.

— А он отпустил?

— Нет, но этого проверять никто не станет.

Мы гуляли с ней до вечера, обсуждая ее новую работу, дальнейшую судьбу моей ящерицы, говоря обо всем на свете и я даже не вспомнил о своей отравленной руке.

Я задумался: интересно, какая гадость произошла сегодня, что меня срочно вызывает к себе министр.

— Арслан, тут такая неприятная история. Мне сегодня с утра позвонил министр внутренних дел и сказал, что гости, приехавшие на Съезд чуть раньше, за три дня четвертую драку устраивают, они нам со скуки так весь город разнесут. Как ты думаешь, куда их можно вывезти из столицы?

— У нас и был запланирован визит в Чапич, это же самый фольклорный город страны, но только для самых почетных гостей. Я даже своего работника туда направил, чтобы он держал подготовку торжеств на контроле.

— Так, может, мы их сразу всех скопом и вывезем в Чапич? И почетных и не очень?

— Господин Министр, тут вот какая незадача… Городские власти, которых предупредили, что будут гости со всего мира, решили отпраздновать полторы тысячи лет городу, приурочив это событие к нашему Съезду. А из нашей Академии наук выискался историк, директор института истории, который стал протестовать, что полторы тысячи лет — это чересчур нагло.

— Ему что, больше всех надо? И чем закончилась история с историком?

— Его последним аргументом стал шеститомник нашей истории, где указано, что самый древний город страны — столица, и ей всего тысяча четыреста лет.

— И что теперь? Мы остались без народных гуляний? Ты должен был доложить мне раньше, тогда я мог бы повлиять на ситуацию.

— Господин Министр, я бы несомненно довел информацию до вашего сведения, чтобы вы повлияли на Академию наук, просто все разрешилось усилиями главы города, который написал письмо на имя президента Академии наук, где объяснил ситуацию следующим образом: гости Съезда, который проводит министерство иностранных дел, уже приглашены, из бюджета деньги выделены и частично потрачены, человеческие и административные ресурсы задействованы. В конце письма он задал животрепещущий вопрос: можно ли, чтобы они отметили хотя бы тысячелетие города?

— И что ответил Раська?

Раська — это Расим Ширинов, президент Академии, старый друг нашего министра, которому совершенно не хотелось переходить дорогу нашему министерству.

— Господин академик посчитал, что совершенно никакого вреда не будет, если горожане отметят тысячелетие, о чем и написал главе города.

— Молодец, вообще он — очень хороший парень.

— Господин Министр, у него на днях юбилей, семьдесят лет исполняется.

— Да? Отлично, как раз повод отблагодарить его. Напомни мне, чтобы я лично поехал его поздравить. Ну что ж, если все разрешилось, значит, с группой, съехавшихся на Съезд раньше времени поедешь ты. Заодно и отдохнуть сумеешь.

Черт! Так я и знал, что все закончится этим:

— Да, господин Министр, с удовольствием.

Интересно, если Марьям предложить поездку за город, она согласится? Впрочем, сейчас я об этом спрошу у нее:

— Марьям, у тебя сегодня в университете есть семинары или коллоквиумы?

— В принципе, нет — три пары лекций, а потом приду в «Звезду», отрабатывать последние денечки. А что такое? В ОБСЕ хотят, чтобы я уже сегодня вышла на работу? Тогда я не получу зарплату за последнюю неделю.

— Марьям, все в порядке, меня отсылают в район и я весь день буду с гостями, но я подумал, что, может, ты захочешь поехать? Мы бы вечером могли выйти погулять. Городок в горах, и его окружает очень красивый лес, так что вечером мы можем пойти пройтись. Хочешь?

— Очень хочу, но домашние не отпустят меня на всю ночь.