Рена Юзбаши - Целая вечность и на минуту больше-1

Эльдару Намазову — за его готовность поделиться курьезными случаями и не только ими с автором книги. Без вас у меня мало, что получилось бы.

Чингизу Сафигулиеву — за его вклад в книгу и готовность помогать делом и словом.

Чингизу Юзбашеву — за доброту, бесконечное терпение и хорошую память. Вас не зря считали самым умным человеком в Институте государственного планирования, я целиком разделяю их точку зрения.

Всем тем замечательным людям, чьи имена я не стану перечислять здесь в силу самых разных причин и чей неоценимый вклад помог мне создать эту книгу.

Как же я устал, но ничего, самое важное, что могло случиться, случилось. Я шел к этому дню восемь с лишним лет. Через семь минут я вручу свои верительные грамоты королю Бельгии и стану Чрезвычайным и Полномочным послом в одной из самых влиятельных стран Евросоюза. А ведь все было не так сложно. Всего восемь лет ада, и я достиг своей цели. Я, мальчишка с городских окраин, всю жизнь сам выгрызавший себе дорогу, добился всего, о чем мечтал. Кто сказал, что мечты иногда сбываются? Мечты всегда сбываются. Стоит только захотеть и повернуться спиной к Богу. У меня получилось и то, и другое.

В моей стране посла моложе меня нет. Мне нет тридцати лет, а у меня уже ранг Полномочного и Чрезвычайного посла. Я это сделал, я и никто другой, это я жертвовал всем и вся, пока шел наверх, и я пришел. Как передать вкус победы, это чувство упоения?

Черт, я сразу после посла Анголы. Чему он так улыбается? Вручил грамоты, пожали тебе руку, и отваливай, нет, он должен интимным шепотом проныть королю, как он счастлив быть послом в его замечательной стране. Еще бы ты не был счастлив — после Анголы попасть в Европу. Здесь даже душ можно каждый день принимать, чего ты был лишен у себя на родине. А король чему улыбается? Надеюсь, улыбается он в предвкушении встречи со мной. Ага, наконец, моя очередь. Ну, что, вперед, и трепещи, Бельгия.

Черт! Черт! Черт! Ну, конечно, именно меня должен был вызвать министр утром в девять. Стоит ли говорить, что сегодня понедельник?

Последние четыре года я — советник, что меня изрядно раздражает. Я созрел для ранга посла, и посла не куда–нибудь в Чехию, а в страну, где я смогу развернуться. А то пошлют в графство Люксембург, где население, как одна наша деревня, и буду я там руку графу–фермеру жать три раза в месяц.

Наверняка, об этом и пойдет речь на встрече с министром. То, что я готов к новой миссии, ни у кого сомнений не вызывает. Хотя, может быть, очередное задание. Встретить делегацию или проводить ее, очередная командировка. Надеюсь, на другой материк и как минимум на месяц. Благодать, целый месяц не видеть личика своей прекрасной половины. Собственно говоря, если я не буду видеть свою жену не месяц, а следующих пятьдесят лет, то не сильно расстроюсь. Совсем не расстроюсь, если быть до конца откровенным. Мечты, мечты!

— Господин Министр!

— Здравствуй, Арслан! Проходи. Должно быть, гадаешь, чем заслужил такую честь?

Я, глядя куда угодно, только не в глаза министру, склонил голову в знак почтительного согласия. Это у нас табу — в глаза министру смотреть нельзя. Как у дрессировщиков — они тоже не должны смотреть в глаза хищникам, правда, тут еще большой вопрос, кто кого дрессирует, и тем не менее. Министр, почтительно, в свою очередь, склонив голову перед красным телефоном, продолжил:

— Президент вызвал меня и дал поручение, совершенно небольшое, но ответственное.

Я задумался: последний раз министр под «небольшим, но ответственным поручением» имел в виду перевод своей 682-страничной книги на японский язык. По его мнению, то, что моей первой страной назначения была Япония и я там провел три года, давало все основания зачислить меня в профессиональные переводчики. За два месяца с этим не то что я, а завкафедрой японского языка нашего университета не справился. Именно на него я повесил этот перевод, а он на два дня опоздал. Воспоминание о том, что со мной сделали за эти два дня, начальник моего управления, замминистра и министр, заставило меня, выпрямившись, втянуть с шумом воздух.