Рена Юзбаши - Целая вечность и на минуту больше-1

От этих слов антилопа умерла. Как раз в этот момент из кабинета министра вышли его гости, и секретарша милостиво кивнула:

— Арслан, заходите. Кстати, вам очень повезло с Тараночкой.

— Конечно, я никогда в этом и не сомневался.

Министр встретил меня, сидя на диване. И приглашающе кивнул в сторону кресла, я, естественно, отказался и остался стоять. Министр пробежал взглядом речь, не нашел ни одного слова длиннее, чем из пяти букв, и сказал:

— Вроде, ты над ней неплохо поработал. Опять–таки, я посмотрю и в понедельник утром дам знать, все ли в порядке.

Ага, будет читать перед зеркалом и пытаться просчитать, сколько времени ему понадобится, чтобы произнести речь со всеми аплодисментами, переходящими в бурные овации.

Марьям сидела в зале, устало уронив голову на руки. Я подошел к ней и тихонько дотронулся до ее плеча. Она вскинулась, но увидев меня, так доверчиво прижалась ко мне, что у меня защемило сердце. Какая она маленькая и какая усталая:

— Марьям, ты как себя чувствуешь? У тебя ничего не болит?

— Тебя увидела — и все прошло.

— А что было?

— Небольшой приступ.

Когда я привез ее домой, она, прежде чем выйти из машины, повернулась ко мне и спросила:

— Я ведь тебе тоже дорога? Ты же тоже скучаешь?

Я, ничего не ответив, выключил свет в машине и притянув ее к себе, поцеловал. И в свой поцелуй я вложил всю свою тоску. Свет луны падал на ее лицо, и я поймал на себе ее испытующий взгляд:

— Знаешь, я уже есть в твоей жизни, и что бы ни случилось, я никогда из нее не исчезну. Ты же это понимаешь?

Раздался звонок и я абсолютно не удивился, увидев номер Юсифа из мэрии Чапича.

— Здравствуйте, Арслан.

— Юсиф, спасибо, конечно, но здравствовать не хочется, учитывая, что речь опять пойдет о Байраме.

— Нет–нет, не совсем. У нас было землетрясение, но пострадавших нет, и я хотел, чтобы вы узнали эту новость от меня. А то вдруг стали бы нервничать из–за Байрама.

— Вы знаете, смерть Байрама меня может ненадолго опечалить, расстроить в какой–то степени, как и внезапная кончина любого молодого человека, но нервничать из–за того, что он умрет, не оставив потомства, я не буду. Кстати, интересно, к землетрясению тоже Байрам руку приложил или оно само по себе случилось?

— Вы знаете, в первый момент, когда нас тряхнуло, первое, что пришло мне на ум, — как это у Байрама получилось. Но, сами понимаете, тут он не при чем.

Посмеявшись и простившись с Юсифом, я пошел в диспетчерскую разбираться с количеством машин, которые выделяют нам для встречи гостей. Уяснив для себя, что на встречу всех гостей мне выделили только десять машин, я стал долго и вдумчиво рассказывать, что я думаю по поводу нашей диспетчерской службы и каждого ее представителя в частности. Очень скоро я дошел до того, что если количество машин немедленно не будет увеличено до двадцати, то я очень близко познакомлюсь с мамами всех диспетчеров, водителей и другого обслуживающего персонала. В ответ я услышал, что если я не соглашусь на пятнадцать машин, то познакомлюсь с физическими возможностями всего технического персонала. В устах нашего диспетчера это звучало примерно так: «Арслан, ты учти, мы ж тебе бока намнем. И на то, что ты не сегодня — завтра послом станешь — не посмотрим». Выходил я с осознанием того, что мне выделили 18 машин на встречу гостей и одну машину на мои проводы в мир иной, вне зависимости от того, где и когда этот светлый час наступит. В общем–то, я понял, что пора приступать к жесткой экономии финансов с целью накопления средств на ремонт моей служебной машины. А в том, что ремонт понадобится после Съезда, я был уверен. Учитывая, что и на моей машине будет кто–то встречать и провожать гостей, в этом сомневаться не приходилось. А если это будет Мехти, который изредка водит старую отцовскую машину за городом на пустыре, то стоит подумать и о том, что ее пора списывать.

Уже сидя у Марьям в забегаловке и поглощая ужин, который она приготовила для меня, я смотрел вечерние новости по общенациональному каналу. Каково же было мое удивление, когда сначала был зачитан указ о борьбе с последствиями землетрясения в Чапиче, потом зачитано обращение к пострадавшим от землетрясения, а уж потом только сообщили о том, что вообще–то было землетрясение в четыре балла по шкале Рихтера. Вот так наше «ВВС» и работает. Что бы ни случилось: зачитывается указ, потом обращения или письма, а потом уже любые, даже самые важные, новости. Я посмотрел на Ежика, Ежик — на меня, и мы покатились со смеху. Что я буду делать без нее?