Рена Юзбаши: Целая вечность и на минуту больше-2

А я остался в кабинете, где провел последний год своей жизни. Как же много всего видели эти несколько квадратных метров. Я взял в руки Конституцию. По–моему, я единственный чиновник, который держит ее у себя в кабинете. Вытащил фотографию Мии, которая висела в рамке, и еще раз оглядел кабинет: мне всегда было любопытно, что же в ящиках уносят уволенные герои американских фильмов? Мне отсюда больше нечего было забирать.

Еще два часа ушло на то, чтобы разобраться с папками, и я понял, что абсолютно свободен. Осталось только вызвать Тарану и попросить ее отменить все назначенные встречи:

— Тарана, зайди ко мне, пожалуйста, — проговорил я в телефон.

Дверь кабинета открылась практически сразу, и в комнату зашла Тарана.

— Арслан, мы уже все знаем и хотели бы вечером дать ужин в вашу честь.

— Под «мы» ты имеешь в виду посольство? — я с любопытством посмотрел на нее, вот уж не ожидал.

— Я имею в виду себя и Мехти, — она посмотрела мне в глаза.

Сколько еще сюрпризов готовит мне сегодняшний день? Вот уж не ожидал, что Тарана поддержит меня в такой ситуации. Я ободряюще улыбнулся ей:

— А ты уверена, что у тебя и Мехти потом не будет проблем с Искандером? Не знаю как, но он обязательно узнает.

— Не уверена, но это и неважно. Арслан, мы с вами проработали больше семи лет, я вас знаю дольше, чем отца своих детей, вы научили меня всему тому, что я умею, и если кому–то не нравится, что я вас приглашаю на ужин, то меня это мало волнует.

— Спасибо, Тарана, я тронут. Обязательно приду.

— Арслан, я буду рада видеть и Марьям на ужине. Если хотите, то можете вместе прийти.

— Кого ты будешь рада видеть? — я не верил своим ушам.

— Арслан, вы меня обижаете, неужели я, и не знаю о самом бурном романе своего посла? — она на самом деле выглядела обиженной.

— И кто еще знает?

— После того, как вы перестали встречаться из–за нее с Юлией, весь дипкорпус Женевы был в курсе происходящего.

— Так о Юле ты тоже знала? Нет, Тарана, не отвечай, а то ты во мне убьешь веру в то, что я мог бы быть гением конспирации, — даже здесь я обманывался.

Тарана смеясь, ответила:

— Хорошо, Господин посол, тогда мы вас ждем к восьми? — Впервые за все годы моего бытия послом Тарана ко мне так обратилась.

— Тарана, спасибо, но я приду один, — я твердо стоял на своем.

— Как скажете, Арслан.

Надо было ехать за Мией в школу. Я не представлял, что скажу, когда увижу ее. И как объяснить, что мы с ее мамой разводимся я тоже не знал. А вот и моя красавица бежит в своем красном пиджачке с двумя хвостиками. А это что за белобрысая кнопка за ней увязался и ее ранец тащит? Эта шпиндя еще и дверь ей открыла. Ну вот, я и увидел воочию этого Этьена.

— Девочка моя, ты же знаешь, что я тебя люблю, — это я вывалил ей, как только она захлопнула за собой дверцу машины.

— И то, что вы с мамой разведетесь, не значит, что ты меня будешь любить меньше. Ты это хотел сказать мне? — Мия посмотрела на меня с видом знатока. — Кстати, а жить я все равно буду с тобой.

— В принципе, да, — я был настолько растерян, что у меня не было слов. — Я твоей маме тоже сказал, что жить ты будешь со мной.

Ну почему я так плохо знаю женщин? Даже собственная дочь меня сумела поразить. Потом Мия стала перечислять всех тех, у кого родители в разводе. Получалось больше половины класса. Интересно, у нас на родине точно так же все подряд разводятся? Ну, теперь–то я точно пополню эту грустную статистику.

— Мне Сьюзен сказала, что сначала ты мне скажешь все, что я тебе только что сказала, а потом мама. Они ей говорили то же самое. А еще она сказала, что после развода ей родители стали больше внимания уделять. И мама, и папа — вот! А жить я буду с тобой потому что без меня ты пропадешь.

— Мия, на самом деле тебе очень хочется плакать, так что не стесняйся…

— Папа, на самом деле я очень хочу, чтобы и ты, и мама перестали друг друга мучить, да еще и думать, что делаете это из–за меня, — она грустно улыбнулась мне.

— Я сегодня улетаю домой, а мама привезет тебя уже после Нового года. Но мы можем и вместе домой улететь. Хочешь? — Боже, неужели я сумел лишить ее детства, сделав сразу взрослым человеком, способным принимать решения?

— Папа, я очень хотела бы улететь с тобой, но я должна поговорить с Этьеном. Люди не разрывают отношений, не попрощавшись и не объяснившись, — я почувствовал, что улыбаюсь: может это не так уж и плохо, что она уже взрослый человек.

Мы подъехали к дому, и Мия, чмокнув меня на прощанье и сказав, что любит меня больше всего на свете, пожелала мне счастливого пути и побежала к блоку. Я смотрел ей вслед и думал о том, как же я ее плохо знаю. Даже если я больше ничего в жизни не сделал, я воспитал в ней личность, а значит, все у нее будет хорошо. Меня словно что–то вытолкнуло из машины и я ее окликнул, когда она уже открыла дверь блока: